— Та история прошлой ночью. О кошке и собаке. Очень уместно. Очень проницательно, — сказал Гаунт.
— Не могу принять Вашу похвалу, — отмахнулся Биота. — Это одна из притч ДеМаркезе.
Биота зашагал в сторону ожидающих машин.
— Тактик Биота! Минутку!
— Гаунт?
— ДеМаркезе? Вы сказали ДеМаркезе. Кто это?
Биота остановился. — Непримечательный философ. Весьма непримечательный. Откуда вы знаете это имя?
— Просто слышал где-то.
— ДеМаркезе служил советником Киодруса, который, в свою очередь, стоял по правую руку от Беати во время её Первого Крестового похода. Вклад ДеМаркезе не идёт ни в какое сравнение с работами Фалтомуса, который был настоящим архитектором стратегии Святой Саббат, однако его незамысловатые басни имеют определённую ценность. Гаунт? Что с Вами?
— Ничего, — ответил Гаунт, — ничего. — Он взглянул на бледное солнце и сказал: — Элинор Закер. Это имя Вам знакомо?
— Элинор Закер?
— Боевая Сестра, из ордена Пресвятой Девы-Мученицы.
Биота покачал головой.
— Что ж. Не важно. Удачи в Гибсгатте. Да защитит Вас Император.
Гаунт отправился искать Белтайна. Он редко чувствовал себя настолько встревоженным. Наконец-то ему удалось определить навязчивый аромат, который преследовал его весь вчерашний день.
Ислумбина. Священный цветок Хагии.
ГЛАВА 7. Посягательство.
«А это, друзья мои, то, что они называют сладким».
Лес манил.
Они чуяли этот аромат от самого Инс-Арбора. А выйдя из транспорта, они увидели его собственными глазами. Пушистыми зелёными волнами лес покрывал склоны гор к востоку от них. Огромный. Тихий. Непостижимый.
Нельзя было сказать, что с момента основания танитцы не видели леса. Примеры были. Густые ливневые заросли к северу от Бхавнагера, тропические чащи Монтакса, Вольтемонд Майрвуд. Но было что-то особенное в этом лесу, что-то степенное, древнее и незыблемое, что-то, что болезненно напомнило им об утраченных наловых рощах.
Инс Арбор представлял собой обветшалый городишко с плохим обеспечением, задыхавшийся от вони в летнюю жару. Там негде было толком остановиться, практически не было воды, а солдатам предлагался наихудший рацион из всех, что им приходилось отведать.
Но моральный настрой улучшился в одночасье.
Лес манил.
По лицам людей в лагере Корбек видел, что все они воспряли духом. Он сидел на крыле полугусеничного транспортёра и вносил последние коррективы в составленные списки отрядов. Для каждой рабочей команды из десяти человек требовалось подобрать оптимальное сочетание разведчиков и стрелков, к тому же Харк поручил Корбеку распределить ещё и скаутов-стажёров.
Корбек потягивал внушительную сигару, тлевшую у него в зубах. Подарок от Гаунта. Он собирался приберечь её для особого случая, но дым отлично перебивал вонь сортров Инс Арбора.
Настоящим подарком Гаунта была эта миссия. Половину Первого достали из мясорубки Нэйма и доверили сделать кое-что полезное. Именно это и подняло боевой дух, вопреки унылым условиям их нового плацдарма. Что угодно было лучше, чем окопы, а предстоящая работёнка в лесу была лучше всех прочих. Танитцы просто сияли. Вергхаститы, не особо трепетно относившиеся к лесам, тоже улыбались: их просто радовала возможность избежать возвращения в траншеи, подоспевшая в последний момент.
Он подозвал Варла и послал его собрать первые команды.
Лес манил.
Бростин продолжал болтать об этом. Суровый, брутальный, покрытый с ног до головы татуировками, с самого начала и по сей день один из самых свирепых рекрутов Первого Танитского, он всё не унимался, разглагольствуя о чудесах вокруг.
— Понюхайте! — сказал он. Он остановился, задумчиво склонив голову. — Не листья. Запах влажной земли под деревьями. М-мм…
— Всё, что я чувствую, — это вонь твоих гаковых баллонов, танитец, — чванливо протянул Куу.
— У тебя нет души, Куу. Вообще.
— Точняк, все так говорят.
— Есть идея, — начал Фейгор. Его голос тихо шипел через имплант. — Почему бы вам двоим не заткнуться?
Бростин пожал плечами, улыбнулся и снова подобрал булькающие топливные баки. А Куу просто растворился в папоротнике.
Фейгор поднял правую руку и дважды помаячил ладонью. Члены Девятнадцатой специальной группы веером двинулись вперёд через подлесок.
Был поздний вечер. Солнце жёлтым пятном висело на западе, проглядывая сквозь листву. Лесные поляны превратились в озерца тумана, обрамленный чёрными стволами деревьев. Громко кричали дикие птицы, в воздухе пахло влажной корой, древесным маком и терновником.