От слов Киллера в груди больно резануло печалью. Я опять чувствовала себя виноватой… Из-за меня два закадычных, выживших в ужасе и хаосе, друга разошлись, как в море корабли… Это чудовищно.
— Киллер, прости меня за это… Если бы не я, он бы не ушел. Если бы я только знала, то остановила бы его, — тихо говорю другу, даже не надеясь на то, что он когда-нибудь сможет меня простить, но вопреки этому, он сказал:
— Нет, малая, ты не виновата… Тут иначе не могло сложиться, поверь. Совпадение магии с другим монстром будет давать физически ощутимую боль тому, чья не подходит, и кто попытается сблизиться, а насильно или добровольно уже не имеет значения… Я сам посоветовал ему уйти… Уйти за ним следом я не бы не смог, — я шокировано подняла глаза на друга, который покосился на Файлер. Что? Это он его уговорил, чтобы Кросс не страдал и получил… право на другую, новую жизнь? Это новое знание поразило меня до глубины души… Киллер серьезно смотрел на меня, но спустя несколько мгновений действительно искренне улыбнулся. С души словно сошел огромный ледник…
— Иди к Дасту, Брай, сейчас ты там явно нужнее всего, — кивнул друг, переводя взгляд на подругу.
Налив полную кружку кипятка и дождавшись пока отвар сильно потемнеет, я взяла ее в руки и отправилась к Дасту, оставив друзей разговаривать у огня, вспоминая былое время и рассказывая друг другу истории из прошлой жизни, к которой уже никто не сможет вернуться.
В укрытии уже ощутимо проветрилось, и я задернула полог входа, оставляя нас в полумраке, подсаживаясь к мужчине поближе. Распутав его из плена теплого покрывала, я еще раз попыталась его разбудить, но монстр только что-то неразборчиво пробормотал. На щеках горел нездоровый румянец, а жар от костей чувствовался даже через куртку, которую я зачем-то расстегнула. Сквозь ткань футболки пульсировал красноватый свет чужой души, дающий полосатые линии света на футболке из-за тени ребер над ней. Выглядело так завораживающе, что я не сразу отмерла, наблюдая за такой близкой энергией чужой жизни… Даст сейчас был таким уязвимым, что в душе невольно всколыхнулось волнение совсем другого плана, пуская щекотку глубоко в животе и перехватывая дыхание.
Отмахнувшись от наваждения, я приподняла монстра под плечами, чтобы напоить. Аккуратно вливая теплый отвар и следя за тем, как он медленно глотает лекарство, я успокаивалась, понимая, что ему быстро станет легче. Отставив в сторону опустевшую кружку и опуская монстра обратно на подстилку, я задумалась. Киллер сказал, надо коснуться души магией… Но как это сделать? Даст в тот раз касался руки и сделал это первый. Как же поступить мне?
Решив начать с простого, я обхватила его расслабленную горячую ладонь своей, тесно прижимаясь всей ее поверхностью и для верности переплетя пальцы. Что дальше? Собственная душа взволнованно кувыркнулась в груди, словно говоря, что поможет мне, и я доверительно закрыла глаза, концентрируясь на ощущениях, склонившись над мужчиной. Жизненная энергия во мне клокотала приятным пульсированием, как второе сердце, но бьясь при этом словно бы везде и сразу.
Я попыталась вычленить в этом течении отдельную ниточку из многих, которые постоянно струились, меняя направление в хаотичном, случайном порядке, пока, наконец, я не зацепилась за одну, и та не остановилась, покорно ожидая команды, слегка вздрагивая, будто бы от нетерпения. Удостоверившись, что она подчиняется, я пустила ее по руке, вдоль разгоряченных в волнении вен, к пальцам, державшим руку Даста. Магия встретилась с чужим телом, как с мягким податливым барьером, ловко вскальзывая внутрь с приятным тягучим чувством лопнувшей преграды, ища чужую душу мягким, неторопливым прощупыванием, словно энергия шла вслепую. От этого моя собственная — металась взволнованной птицей, нетерпеливо стучась об ребра, а дыхание сбилось от сосредоточенности и раскаленных добела нервов. Чужая магия словно дремала, мерцая маяком, чью призывную пульсацию наконец ощутила и моя, устремляясь навстречу увереннее.
Ниточка, которой было так тяжело управлять, наконец достигла цели, касаясь души, и обволакивая ее собой, закрутившись мягкой спиралью и оглаживая, вызывая чужой взбудораженный отклик вздрогнувшей души и… тела. Рука Даста сильнее сжала мою.
— Брай… — тихо пробормотал скелет во сне, но я продолжала действовать, помня слова Киллера о том, что сама пойму, что нужно делать, ища хоть какую-то зацепку, и держась за собственную концентрацию.
Управлять магией было мучительно трудно, но в то же время отчего-то невероятно приятно, и чем больше магия заворачивалась вокруг души, тем сильнее во мне разливалось тепло и приятное щекочущее изнутри чувство.
Душа Даста словно проснулась, толкнувшись о нить моей жизненной энергии и выпуская к ней свою, оплетая крепким и уверенным ответвлением, которое я ощутила как странное сдавливание. Дыхание от такого и вовсе сперло, и я уже не очень понимала, что конкретно сейчас вообще происходит, и правильно ли я делаю… В голову хлынули чужие чувства. Но я не останавливалась, боясь, что упущу возможность, и энергия оборвется или скользнет обратно. Но этого не происходило, и чужая магия струилась вдоль моей, сцепляясь с ней крепко, и давя куда увереннее, чем я. Чужой шлейф был крепче, смелее, сильнее, как и его обладатель, стремясь к моей душе неостановимым потоком. Я чувствовала чужой жар, думая о том, как можно было бы его унять, но мысли ускользали.
Шлейф от Даста ворвался в мое тело спутанным вихрем, выбивая дыхание, а слуха снова коснулся его голос:
— Б…ра…й, — он рвано выдохнул охрипшим вдруг голосом, но судя по всему, глаз не открыл.
Моя душа в нетерпении металась за ребрами, встречая чужую энергию, словно родную, податливо прогибаясь под немного грубым натиском, отчего меня чуть саму не выгнуло в позвоночнике, по которому до самого загривка прошло тягучее чувство мурашек. Что происходит вообще? Это не то, чего я ожидала… Собственные мысли растолкали посторонние эмоции, не принадлежавшие мне. Я видела себя словно со стороны, чувствовала сильную привязанность, желание быть рядом и… обладать. Любить и быть любимым… Тоска по утраченному члену семьи… Надежда на будущее, в котором рядом была я… А в ответ к нему струилось мое собственное смятение от его близости, чувство щекотки за ребрами от его случайных касаний, взаимная к нему привязанность и… моя от него зависимость… Боже… Даст…
И когда я уже хотела втянуть свою энергию обратно, меня вдруг опрокинуло спиной в мягкую солому, от чего я испуганно открыла глаза и пискнула, разрывая странный контакт двух жизненных энергий резко, отчего по душе прошлись волны небольшой, но ощутимо долгой боли, будто из раны резко вытянули дренаж.
Надо мной нависли широко распахнутые глаза Даста, мерцая в полумраке темными, влажными рубинами с проблеском голубого сапфира в левой глазнице, а чужая рука прижимала к прогретой его телом земле.
— Птенчик?.. — вопросительное удивление осипшего голоса, и монстр сжал свободную руку в том месте, где за футболкой светилась ярким огнем его душа, давая еще более сияющий отсвет, чем прежде. Во взгляде гуляло удивление, смятение и небывалое смущение, сделавшее его лицо еще более удивительным от проступающего яркого румянца. А я все еще тяжело дышала, потратив, казалось, едва ли не все свои силы, чтобы как-то облегчить его мучения.
— Даст… Я хотела помочь… Я сделала что-то не так? Я хотела дотянуться до души, и я… — я не знала, что еще сказать, испуганно мечась взглядом по его такому близкому сейчас лицу, поднимаясь до глаз и опускаясь ко рту, из которого вырывалось чуть сбивчивое, горячее дыхание, обжигающее скулы и нос.
— А ты… оказывается смелее, чем кажешься… Брай, — выдохнул мне почти в губы, опустившись немного ближе. В глазах плясали алые всполохи, ставшие решительными и чертовски обжигающими. От всего пережитого, от полнящегося понимания его эмоций, в которые я так почти бесцеремонно ворвалась, от собственного невысказанного чувства у меня пошла кругом голова… И я сделала почти невесомое движение, немного запрокидывая голову, самую малость, буквально на сантиметр, но этого оказалось достаточно, чтобы чуть-чуть сократить и без того жалкое расстояние между нами. Руки, до того на инстинкте упиравшиеся в его плечи, опустились на солому, в доверительном, почти подчиняющемся жесте.