Я опустила преграду, впуская в свой кружащийся в смятении омут, который тут же заволокло дымкой прохлады, унимая остатки боли, мягко прижимая ее собой и не позволяя колоть душу жгучими иглами, вырывая из груди вздох облегчения.
— Даст… Ты услышал…
— Ты позвала, малыш…
— Но… Как? Ты ведь здесь не был… — я глубоко вздохнула и попыталась сесть. Даст подхватил меня под спиной, придвигаясь близко и усаживая вплотную к себе.
— Я увидел, где ты, Брай. Почувствовал твою боль из-за этого… недоноска, — Даст хрипло взрыкнул, вновь с трудом сдерживая ярость и фиолетовую дымку магии в волшебном глазу.
— Хах, это сработало…так и думал, — позади нас послышался голос Кросса, и я вздрогнула, выглядывая на друга из-за плеча Даста. И увидев, ужаснулась: по скуле расплывалось синеватое пятно чужого удара, а сам скелет был потрепан и тяжело дышал, сжимая зубы.
— Кросс… Ты это специально сделал? Но… Ведь это… Так больно, — стискиваю на груди толстовку и передергиваюсь, памятуя об этой жгучей агонии, рвущей на куски изнутри.
— Я не знал, где мы сейчас… Не хотел пугать и волновать. Только он мог помочь… Прости меня, Брай, — он отвёл взгляд и уселся на землю боком к нам, прикрывая от усталости глаза.
Даст требовательно развернул меня к себе, всматриваясь полыхающим пламенем в самую глубину. Он все ещё жутко злился, даже немного пугая этим… Что монстр пережил за всё это время? Страшно представить, ведь я сама едва не сошла с ума попав в это место, и только зов наших душ свёл нас обратно, не дав безразличной судьбе разорвать эту тонкую, прочную нить между нами.
— Даст… — одними губами шепчу мужчине и слабо льну к нему, пытаясь успокоить и самой унять нескончаемую дрожь, не веря, что удалось увидеть его так скоро, живым и невредимым. Вдыхать его запах, слышать дыхание и звенящую как горный хрусталь душу… Он напрягается, задерживая дыхание, а затем крепко обхватывает, вжимая в ребра и зарываясь носом в волосы, окутывая своей аурой, словно одеялом, укрывая от жестокой реальности и тягостных мыслей, властно захватывая в плен, не желая выпускать.
— Брай… малышка…
Комментарий к Лесное пьянство
Кроссу выдали пиздюлей, но по сути – он спровоцировал ее зов, так что он молодец.
ᕙ(⇀‸↼‶)ᕗ
В этой главе есть значимая отсылка на будущие события, интересно, она замечена? Любопытно будет послушать ваши догадки. Может быть они сподвигнут меня на какие-то новые сюжетные повороты и небольшие ответвления.
А ещё, я стала очень критично относиться к своему языку, отчего-то часто оставаясь недовольной им, желая,чтобы в нем было больше богатства… ಥ_ಥ Главу правила три дня, Карл! Мне порой кажется, что его (богатства) недостаточно, хочется ещё большего… Но я стараюсь))
========== Давай займемся лечением? ==========
В тот же злополучный вечер мы вернулись в наш лагерь. И я до сих пор не могла поверить, что всё случившееся не дурацкий сон и игры разума, а вполне реальные события, которые едва не стоили нам всем слишком многого, чтобы об этом можно было говорить вслух… Это одно из тех событий, память о котором хочется затолкать поглубже и больше никогда к этому не возвращаться, делая вид, что оно стерто из памяти вовсе.
Кросса я уговорила пойти с нами, и это было непросто. Между нами словно выросла стена натянутости, которую я больше не могла преодолеть даже несмотря на дружбу. Будто бы былое доверие рухнуло подобно этому самолету, расколовшись на несобираемые куски с острыми краями осколков… Но бросить его я просто не могла. Он один не выживет… И не в моих правилах было быть жестокой, отнюдь. Моя доброта не позволила бы поступить столь ужасно, особенно после всего, что он для меня сделал… Нужно будет поговорить с Дастом о том, что можно придумать в сложившейся ситуации, поскольку у самой никакого понимания и решения пока не было. В голове вообще царил хаос, спутывая все в тугой клубок эмоций, мыслей и переживаний подобно холодному жгуту железной проволоки, которую самой точно не распутать, не раскусив ее сердцевину без повреждений собственных чувств.
Под пристальным, тяжёлым взглядом Даста, я попросила его остаться с нами, хотя бы ещё немного. Кросс уперто отказывался, пока старший скелет снова не вышел из себя и не сказал, что потащит его силой и пригвоздит к дереву, если он не согласится.
Выяснилось, что он вполне мог бы жить на некотором расстоянии от нас без тех же ощутимых страданий, которые приносила излишняя близость… Но видится мне, что я уже не смогу смотреть ему в глаза, как прежде. Кросс не хотел с нами говорить, сердито сверкая глазами на Даста, и в какой-то момент я едва смогла утихомирить обоих, встав между их метающими искры взглядами, словно кидаясь на амбразуру. Мне кажется, что мой несчастный побитый вид подействовал на них, как успокоительное, и мы без дальнейших препирательств очутились в знакомом, ставшем почти что родным поле.
Чёрно-белый друг ещё раз попросил у меня прощения и ушел на дальнюю границу пашни, где маячили чернеющие в наступившей ночи очертания развалившегося сарая и небольшой пристройки, где хранилось сено. Я грустно проводила его сгорбленную от усталости и пережитого фигуру взглядом, неловко переминаясь и припадая на больную ногу, которая после возни в лесу снова резко стреляла болью. Наверное, вправила я ее все-таки не так уж удачно.
Устало вздыхаю, немного прикрывая глаза. Тело до сих пор немного штормило от остаточного алкоголя, травм и переутомления. Сложно сказать, с чем конкретно сейчас вообще не было проблем… Даст, до этого пристально следивший за моим другом, зашевелился, тихо шурша одеждой и довольно резко привлекая к себе, от чего я прерывисто вдохнула, неудачно переступив ногами и морщась от неприятного чувства.
— Черта с два ты пойдешь куда-нибудь одна, Брай, — серьезно начинает отчитывать меня монстр, — я с тебя глаз не спущу, мелкая.
— Сейчас я вряд ли куда-либо вообще могу пойти, Даст, — устало опираюсь на мужчину, утыкаясь лбом в чужое плечо и чуть приобнимая его за нижнюю границу ребер, скрытых плотной тканью куртки.
— А я бы и не позволил, особенно после случившегося, — хрипло отвечает в самое ухо, сбавив тон на октаву, обдавая прохладную кожу у виска горячим дыханием и, прежде, чем я успеваю ответить на его безапелляционное заявление, меня поднимают на руки, подхватив под коленями и лопатками. Я даже пискнула от неожиданности, но монстр лишь улыбнулся и понес меня в лагерь через ночное замершее в безвременье поле, в котором разносились шорохи тихой жизни и сладковатого ветра.
Покорно устраиваю на его ключице немного гудящую голову, вслушиваясь в отзвук его души, которая, словно чувствуя меня, своей магией силится дотянуться и сжать мою, мешая нормально думать. Буквально выдавливая из головы лишние мысли, словно воздушные пузыри из подо льда, прокалывая их острой пешнёй. Я практически слышала, как они лопаются с приятным хрустящим треском в моей голове…
От наваждения я очнулась уже в палатке, сбитая с толку от окружившего тепла и мрака. Рядом, совсем близко багровели фонарики зрачков, мешаясь с голубизной утреннего моря в одном из них, спину грела ароматная солома, а дыхание втягивало терпкую смесь от моего личного живого наваждения, глядевшего прямо в душу. Даже мое зрение не давало почти ничего разглядеть в мягкой, почти бархатной темноте ночного убежища, и это дарило чувство загадки, мягкой тайны и невыразимого чуда напряженного момента.
— Предлагаю заняться… лечением, птенчик, — томно выдохнул мне в ухо, нагнувшись, пуская от этой начальной точки сотни колючих мурашек, и вызывая паузой посередине фразы волну жара, дошедшей до кожи на щеках в мгновение ока. Руками упирается с обеих сторон, касаясь плеч запястьями и немного бодает своим лбом в висок, открывая для себя сгиб моей шеи.