Подбирался медленно, присматриваясь, делал вид, что просто отлучался по делам. Дядя говорил, что надо вести совершенно уверенно, спокойно. Но ребята работают профессионально, засекли меня почти мгновенно. До сих пор гогочущая толпа охранников сидела и стояла вокруг стола с азартной игрой под легким навесом. И вдруг по сигналу главного мгновенно вскочили, выстроились молча боевым полукругом, выставив пару щитов в центре, боковые в легком наклоне держали наготове длинные ножи. И это все против меня!
Тут я вспомнил, что тот же дядя Арги учил уметь сдаваться, если уж так сложилось. Пику разобрал предусмотрительно до того, так что, не сводя глаз с главного охранника, медленно вытащил ножны с костяным кинжалом. Они отправились на утоптанную почву. Проводника-на-Тропу решил еще погодить выкладывать. Встал в униженную позу, развел руки в стороны. Склонился, насколько позволяла больная нога. Главный, верзила такой, мощный жеребец, шел ко мне уверенно, но достаточно осторожно, слегка сбоку, чтоб видеть, держу ли руку под фартуком.
– Кто ты такой, гриф тебя забери? – густой бас соответствовал внешности. Девушки сказали бы, что красавец.
– Просто путник, уважаемый, – поза еще более жалкая, униженная.
– Ха, видали таких, – хмыкнул сквозь острые зубы громила, а глаза-то цепко осматривают. Раненую ногу тоже увидал, глазастый. – Короче, паренек. А давай-ка на пайку поспорим – кто кого!
Жеребец будто перетек из расслабленной позы в боевую стойку. Это было просто красиво! Почти также, как я недавно – тысячи циклов тому, а точнее три дня назад – стоял в Хранилище Знаний. Легкий наклон вперед, руки прижаты к туловищу. Только вот ноги поставил непривычно, как бы приветствуя даму, одна сзади, вес на нее – надо бы запомнить! Жаль, на свою раненую ногу я не смог бы сейчас опереться.
Голова у молодца слегка в наклоне, будто морда у мычала, насмотрелся на них за циклы службы, что ли? Нюхли раздул, частокол зубов ощерил. У такого бойца подпиленные зубы – страшное оружие, надо бы поберечься укусов, артерию порвет. Даже глаза прикрыл пленками, как меня учил дядя, это чтоб пыль в глаза не отвлекла внезапно, знаю такой подлый приемчик!
Мы слегка закружили по утоптанной площадке, охранники стали по краям и подбадривали криками своего громилу. Я все также хромал, но заставил себя думать о противнике, раненая нога подождет, если жить хочет вместе с телом. Моя стойка тоже впечатлила Главнюка, как я его назвал про себя.
– Вижу, паренек, какой ты простой путник! – прошипел верзила, потихоньку приближаясь чуть сбоку. Затем рванул! Зубы клацнули, зацепили только фартук, я успел отскочить. Но и этого было достаточно – последняя лямка оторвалась, Проводник-на-Тропу выпал прямо к ногам громилы.
– Та-ак, – протянул охранник, приподняв ножны. – И что это у нас за игрушка? А ты подлый, путничек.
– Неправда! Я не думал с тобой драться, сам завел это все, – попытался огрызнуться, а сам искоса посматривал по сторонам, думая как улизнуть. Верзила заметил, кивнул своим парням, те мгновенно отсекли все возможные пути, по которым мог убежать в степь. В это время Главнюк задумчиво повертел нюхлями и руками ножны, стал их расстегивать, чтоб оценить кинжал, явно почуял что-то тяжелее костяных ножей. Отчаяние и угрюмая решимость стали наполнять меня.
– Убью хоть одного или двух, а дальше будь что будет! – так и читалось в моих глазах, отчего верзила слегка отодвинулся от меня на шаг другой, продолжая крутить ножны.
– Мя-ячик! Поиграй со мной! – вдруг на краю площадки появился совсем удивительный иппо. Старичок, в белом выцветшем фартуке, слегка подпрыгивал возле вытянутого мяча, чуть побольше того, чем играли в деревне детьми. Старая спина, вся в темных проплешинах, смешно изгибалась в такт его завываниям. На фартуке были нашиты знаки больного на голову, мы таких не трогаем из жалости. Как ни странно, страшные Ар-Ну тоже, чем же это объяснить?
Думать особо было некогда, увидел как отвлекся верзила, схватил у него ножны, и попытался бежать. Вдруг земля придвинулась и больно ударила меня по голове. Свет померк...
10. Пленник
Небо плыло надо мной, видел раскаленный бок заходящего бело-лилового солнца. Его иногда пересекали черточки далеких летунов, отсюда не разглядеть. Почему-то поперек неба шипастые арки.