Между тем Покатилов решил прекратить расспросы и переходить к активным действиям.
— Максим, — обратился Покатилов к Тараненко. — Ты дашь мне вертолет. Охраны не нужно, мои ребята справятся. Этого типа (он кивнул на Психа) и вон того (Баграмова) я заберу. В кустах надо как следует пошарить, хотя я не думаю, что там найдется много интересного. Пойдем.
Почти все гурьбой переместились назад, к вездеходу и вертолетам, только двое солдат по приказу Тараненко принялись осторожно шарить в кустах.
У самого вездехода, оторвавшись от основной массы народа, Покатилов тронул Тараненко за плечо.
— Давай «спицу», — сказал он требовательно, поворачивая руку, которой только что удерживал Максима, ладонью вверх.
Сиверцев оказался рядом случайно, у него не было мыслей подслушать разговор или подсмотреть какие-нибудь тайные подробности. Но на него не обратили внимания, поэтому он увидел и услышал все.
— Боюсь, Виктор Павлович, вы не вполне представляете себе сложившуюся ситуацию, — сказал Тараненко и изогнул губы в выставочной улыбочке. — Вертолет я вам, разумеется, дам. А вот Психа, Баграмова, труп карлика и, главное, «спицу», уж извините, нет.
Покатилов начал раздражаться.
— Максим, — сказал он с нажимом. — С некоторых пор ты меня стал разочаровывать. Зачем тебе это? Не надо играть с огнем. Ты ещё рыльцем не вышел играть на таком уровне.
— Ну почему же не вышел? — возразил Тараненко достаточно спокойно. — Вы просто не осведомлены, кого я представляю на самом деле. Вон в том вертолете, между прочим, сидит целый генерал. Мой шеф. Причем мы здесь в отличие от вас, Виктор Павлович, совершенно официально и за спиной у нас не сомнительного происхождения частная организация, а большая европейская страна.
— Та-ак, — протянул Покатшюв, начиная понимать. На лице у него последовательно отразилась целая гамма чувств. — Официально, значит… Вот, дьявол, об этом я совершенно не подумал. И которая из контор, позволь спросить?
— Научная разведка, — секунду поколебавшись, сказал Тараненко. — Это наиболее точное именование.
— И какой же, позволь спросить, страны?
— А вот это не суть важно. — Тараненко пожал плечами. — Достаточно большой и достаточно влиятельной, не только в Европе, но и во всем мире.
«Вот это да, — подумал Сиверцев, уставший уже удивляться. — Чем дальше, тем интереснее!».
— Насчет вертолета я сейчас распоряжусь… А то дознаватели вот-вот прибудут, трупы — они и в Зоне трупы. Тем более ваш Хома даже не сталкер. С правосудием вам, Виктор Павлович, лишний раз пересекаться вряд ли интересно.
Покатилов сокрушенно вздохнул:
— Ну, гляди, Максим. Если ты позволил себе насочинять… Сам понимаешь…
— Я редко сочиняю, — холодно отозвался Таранеико. — Профессия обязывает.
Сиверцев отстраненно наблюдал, как Покатилов, Флэш и трое его охранников грузятся в один из вертолетов, как вертолет взлетает и вопреки ожиданиям не перепрыгивает к месту, где недавно пристрелили Хому, а набирает высоту и уходит на восток. Сиверцев задумчиво провел его глазами.
— Ну, что, Ваня? — Оказалось, Тараненко какое-то время за ним наблюдает. — Как тебе новые приключения?
— Неожиданно, — честно признался Сиверцев. — Вы уж извините, оказался невольным свидетелем… но клятвенно заверяю: я ничего не слышал!
Тараненко усмехнулся:
— Не слышал… Ну-ну! У тебя теперь один путь, Ваня.
— В смысле? — не понял Сиверцев.
— Ты, Ваня, невольно стал носителем достаточно важной информации. Простого исследователя Сиверцева Покатилов перемелет и выплюнет. А вот если исследователь Сиверцев в конечном итоге работает на солидную организацию…
— А, — догадался Сиверцев. — Опять вербуете?
— Вербую, — сознался Тараненко. — Ты мне подходишь, я уже это говорил. Да и знаешь ты в самом деле непозволительно много, чтобы остаться в стороне. Можешь, конечно, сделать вид, что какое-то время подумаешь над моим предложением, но на самом деле думать тут нечего, за тебя все уже давно придумали.
«Да уж, — на Сиверцева нахлынула легкая тоска. — Похоже, и ближайшее время самому мне думать почти не придется: все действительно уже давно придумано кем-то более ушлым и хитроумным».
И ещё Ваня отметил: почему-то все таинственные поначалу истории всегда заканчиваются на редкость обыденно и буднично. В особенности если к ним оказываются причастны силовые ведомства.
— Ладно, — смилостивился Тараненко, глядя на кислую физиономию Сиверцева. — Потом все как следует обсудим. А пока ступай, помоги упаковать тушку псионика, там же одни дуболомы, полтора класса образования. Ещё напортачат.
С кашей в голове и смятением в душе Сиверцев побрел к солдатам, ближний из которых растерянно вертел в руках стандартный контейнер для биообразцов. Скорее всего не мог понять, как он открывается.
Эпилог
Кекс ещё долго вспоминал тот странный выход в Зону и последовавшие за ним не менее странные события. Его с Батоном, а также раненых Феду, Мухомора, Жучару и Дуная за периметр вывезли какие-то военные, но не военсталкеры Тараненко, а то ли из прокуратуры, то ли ещё из какого-то правоохранительного подразделения. Допрашивали, разумеется. Но потом отпустили — только Кекса с Батоном, остальных посадили в изолятор, а потом вроде бы даже судили. Перед тем как отпустить, рыжий очкастый следователь словно бы невзначай намекнул, что если Кекса ещё хоть раз увидят ближе чем за полсотни километров от Зоны — упекут следом за Федой и остальными. Батона это тоже касалось, разумеется.
Как повел себя Батон, Кекс так и не узнал: сам он, не будь дурак, в несколько дней продал все, что имел, включая квартиру, снаряжение и артефакты из заначки, и уехал домой, в Черноморск. Ему долго ещё снилась Зона, но постепенно она ушла из его жизни и сделалась лишь одним из воспоминаний — ярким и необычным, но с годами постепенно тускнеющим.
Не узнал Кекс и того, как сложились судьбы других участников той опасной, как прятки на осевой, истории, но он никогда и не стремился это узнать. Потому, наверное, и уцелел.
Но, возможно, ему было бы интересно убедиться, что исчезновения сталкеров из баров вокруг Зоны после его уезда прекратились. Что у Покатилова возникли какие-то неприятности или трудности и он с большим трудом сумел их преодолеть, хотя «Вотрубу» сохранил и по крайней мере часть прежнего бизнеса тоже. Что Сиверцев и Тараненко с ног сбились в поисках Психа, который бесследно исчез в Зоне, куда его зачем-то привезли после недели беспрерывных допросов.
А уж если бы он увидел, как сбежавший Псих втихую, глубокой ночью, вынимает из тайничка неподалеку от места, где погиб Хома и где тот выход закончился для самого Кекса, некую штуковину сероватого металла, похожую не то на циркуль, не то на пару вязальных спиц, и заворачивает ее в лист бумаги с единственной надписью: «ГОСТ Р 50862-96», Кекс точно мало что понял бы.
И все это в итоге стало всего лишь ещё одной тайной Зоны Чернобыльской АЭС.
В самом деле, мало ли у Зоны тайн?