Если-бы я даже и не узнавала об этом постепенно, то в один прекрасный день все-бы сделал сам Фернанд; он принадлежит к разновидности людей, которые все о себе рассказывают. Когда его приключение оканчивалось, то он снова возвращался ко мне, и рассказывал обо всем, причем был откровенен до жестокости. Ах! если-бы «они» его тогда послушали, то я была-бы вполне отомщена. Он мне рассказывает о них, как выигравший всю ставку игрок об игорном доме: всегда он первый чувствовал усталость от этих увлечений. Всегда неизбежно и очень скоро наступал момент, когда у него появлялось отвращение к этому делению своего сердца. Он объявлял им об этом совершенно откровенно, не будучи в силах притворяться. Он доверил мне даже ту формулу, которой он пользуется в подобных случаях, — в письме, приложенном к чеку или к ценному подарку, смотря по «разновидности» (это выражение сюда прекрасно подходит):
«Я понял, мой друг, что Вы уже достаточно насладились ароматом нашей любви, и что Вам хочется переменить запах... Хотя мне это стоит бесконечно многого, поверьте, но я слишком уважаю Вас и т. д.»
Это, кажется, всегда имеет успех, и дама убеждается, что вовсе не покинутая Ариадна, но легкомысленная Елена.
— И вы это терпите? — скажут мне.
Да! Да! я это терплю, хотя и страдаю от этого. Мне прямо смешны те красивые фразы, которые насказали-бы по этому поводу другие жены, если-бы они это только знали. Они могут меня считать за дурочку, объявлять, что я получаю только заслуженное, смеяться над моей покорностью. Прежде всего, я вовсе и не отличаюсь покорностью; только пусть они мне укажут средство, как удержать от ухаживаний мужа, в крови которого есть бацилла любовной интриги? Пусть укажут мне средство удержать игрока от игры?... Что-же?... Разъехаться?... Развестись?... Хорошо! но только на тот день, когда мне будет представляться более выносимым жить совсем одной, всегда, среди моего разрушенного домашнего очага, чем иногда ожидая «изменника», который меня любит и всегда ко мне возвращается!
Ах! в таком супружестве, которое крепко держится по истечении шести лет, в супружестве, где муж таков, что посмотреть на него и поцеловать его доставляет удовольствие, найдется-ли хоть одна жена, которая, открыто или тайно, не прощала уже несколько раз?
...Вчера был рождественский сочельник. Мой муж придерживается всех традиций (Вы видите, однако, что это не препятствует его фантазиям). Поэтому он всегда, в эту ночь, ужинает со мною вдвоем. Нас забавляет раскладывание и прятание в камин подарков друг для друга. Не образцовое-ли мы супружество? И что-же я нашла в камине в моей уборной? Коробочку, в которой лежала прекрасная пряжка для кушака, художественной работы, и письмо такого содержания:
„Моя очаровательная Люси,
«Я понял, что Вы достаточно насладились ароматом нашей любви, и что Вам хочется переменить запах... Мне это стоит» и т. д.
Прежде всего, вы донимаете, я была изумлена. Честное слово! я подумала, что муж извещает меня о разрыве со иной. Я должна была прочитать несколько раз имя Люси — меня-то зовут Елена — и традиционный эпитет «куколка Ватто», который несколько раз фигурировал в тексте письма... Нет сомнения! Этот «отпускной билет» был адресован нашей хорошенькой клиентке. Только мой рассеянный муженек перепутал рождественские подарки — своей законной жене и той... другой — и мне достался прощальный подарок.
Знаете-ли, что я сделала? Этот «отпускной билет» я вложила в конверт, надписала на нем, не изменяя своего почерка, имя и адрес той, которой он назначался, — я знала его, этот адрес! Моя горничная тотчас же отнесла письмо в ящик — все в одну минуту... Таким образом «куколка Ватто» должна была получить все это сегодня же утром, вместе с чашкой чая!