На «Святой Руси» два типа весов. Нынешние святорусские товарные весы — типа безмена. Палка, на одном конце крюк для товара да кольцо для подвеса, на палку надевают гирьку и двигают. Дальше пересчитывают вес гирьки в вес товара по «правилу рычага». Форма таких весов — общеевропейская, с античных времён широко применяется во всех странах Европы. Разница между древнеримскими и святорусскими — только в кратности отношения плеч коромысла. Русские весы позволяют взвешивать при 40-кратном отношении. Гирька в один фунт позволяет взвесить пуд товара. А по запасу прочности — до 7–8 пудов. Такие измерительные приборы требует от кузнеца-изготовителя, кроме довольно сложной фигурной ковки и слесарной работы, ещё грамотности. Градуировку на каждых весах делает индивидуально — нужно знание хотя бы умножения и деления.
Делают здесь и малые, равноплечные весы с чашками. Применяют для взвешивания пряностей и драг. металлов. Именно на таких, «аптекарских» весах, при закрытых от сквозняка окнах и дверях, взвешивают перец в торговых республиках Северной Италии. На взгляд «попандопулы» — вещь ненужная, много ли мы в 21 веке аптекарскими весами пользуемся? Но здесь — прибор повсеместный, у всякого торгового человека — в кошеле на поясе. «Святая Русь» своего серебра не имеет, монету не чеканит, приходящие дирхемы — обгрызает по краям.
Серебро — основное средство платежа. Но это — весовое серебро. Каждая сделка включает в себя взвешивание. И длинный скандал по поводу качества серебра, его веса, достоверности гирь, правильности весов… Согласие о сумме ещё не означает согласие о её материальном выражении.
Русские князья, понимая важность правильности мер и весов, сами за контроль в этой области не берутся. Не доверяют себе, наверное. Функция поверки измерительных приборов возложена на церковников, вбита в их уставы: «торговыи всячьская мерила, и спуды, и свесы и ставила, блюсти без пакости, ни умалити ни умножити».
Гвездонь и таскает с Верхней Волги разные весы в Елно и по округе. Понятно, что Прокуй у меня таких «измерительных приборов» понаделал без проблем. Что-то взвешивать — в большом хозяйстве постоянно нужно. Но, едва мы начали товары свои на внешний рынок продвигать — встала проблема. Народ верит известным клеймам, такое же коромысло, но с рябиновым листком — не котируется. Начинаются глупые наезды насчёт скидок, уценок… хай стоит… «насыпь с горкой», «отмерь с походом»… Дешевле взять чужое, но покупателям известное, пользующееся их доверием.
В начале зимы Гвездонь расторговался хорошо, поехал за новым товаром. Да и увлёкся. Шёл санями, пока по здешним деревням проехал, товару набрал — пошёл ледоход. Вот он и застрял в Твери. Надо брать лодку, а приличной лодейки нет — «вятшие» разобрали, в лодейный поход собираются.
— Да уж, земеля, попал ты сурово. Малую лодку брать — голову положить. Шиши-то изо всех щелей ныне повылазят. Больших лодей на продажу нету. А ждать… вода уйдёт, на волоках большое корыто таскать — пупок развяжется…
Я этого мужика и видал-то только раз. Но тут, в чужой земле, в Твери, мы, елнинские — земляки, чуть не родственники. Разговор идёт открытый, задушевный.
— И не говори, боярич. Как вывернуться — ума не приложу. Вся прибыль, какую взять мог бы — тут на постой потратим. Да и дома ж дела ждут. Баба ж… она ж дура. Ей же общество такой жребий даст… что на покос, что на выпас… Весну упустить — потом годы из нищеты выскабливаться… Слышь… эта… боярич… про тебя слава идёт… что ты, де… ну… люди, сам знаш… болтают про тя разное…
— Гвездонь! Не жуй, говори внятно.
— Дык… Ну… Сказывали бабы… Что ты… не в обиду тебе сказано… «Зверь Лютый». Вот.
Мужик аж взопрел от напряжения. Снял шапку и лоб рукавом вытер. Пропотел от собственной смелости.
— Слыхал я такое. Правда, болтают. И чего? Куда тут мою лютость да зверство применить? Погрызть тебя, чтобы ты быстрее бежал? По воде аки посуху.
— Не! Не, не дай бог! Но люди бают, что ты… ну… типа вроде… Ловок ты, сказывают. Так это… не по-человечьи. Во всяких хитростях да мудростях… будто тебе… сама Царица Небесная щастит… Не! Это не я придумал! Бабы у нас раз балаболили, чешут мокрохвостки языки про что и не ведают…
Глава 308
Я пристально разглядывал переминающегося передо мною мужичка. Что обо мне какой-то звон идёт — я понимаю: «на чужой роток не накинешь платок». Что дела мои… не дюжинного ряда — знаю. Но что молва вот так вывернет… Ванька-ублюдок — всяких проблем решатель. По мудрости от Пресвятой Девы даденной… Это я-то?! Атеист-материалист-пофигист…