— Нет. Спасибо! — улыбнулся, но не стал говорить, что родился здесь. Правда, через полтора века.
… Вышел с базара. У меня было два полновесных часа. И я не желал ими с кем-нибудь делиться. Я жаждал посвятить их себе любимому.
«А, иди-ка, ты, Коста, в баню!» — послал я сам себя.
[1] Дорбазы (дорбази) — весьма распространённый тип жилых зданий в Закавказье и, в частности, в Тифлисе до 1840-х. Представляли собой конические сооружения со световым и дымовым люком наверху купола с одним общим помещением на всю семью, с общей тахтой и очагом для приготовления пищи.
[2] Экипаж-гитара. Место для пассажиров — это, по сути, продольная скамейка, мало подходящая для дам. Но лихие тифлисские армянки наловчились ездить на ней вчетвером, цепко переплетая руки и сажая двух спутниц на колени. Сзади ещё умудрялся цепляться мальчик-бичо.
[3] «Путеводитель и собеседник в путешествии по Кавказу М. Владыкина» (Москва, 1885).
[4] Ну, например, «Кавказский календарь на 1849 год, изданный от Канцелярии Наместника Кавказского» (Тифлис, 1848), сообщает: «Здешние ремесла производятся большею частью армянами — из 1 926 ремесленников, по сведениям 1845 г., армян считалось 1 448».
[5] Площадь получила название в честь побед Паскевича-Эриванского, с 1827 года и до революции ее называли площадью генерал-фельдмаршала Паскевича, графа Эриванского, или просто — площадью Эриванского.
[6] Кухмистерская Жан-Поля Матасси, французского гренадера, попавшего в плен в 1812 г. и привезенного в Тифлис А. П. Ермоловым, открылась в 1834 г. До этого француз держал небольшую гостиницу со столом, в которой останавливался А. С. Пушкин в 1829 г. По сути, ресторацию Матасси на Эриванской площади следует считать первым рестораном Тифлиса европейского образца. По мнению других исследователей, уже в 1818 г. при гостинице Матасси был ресторан-клуб, который часто посещал А. С. Грибоедов.
Глава 24
Султан черкесского просвещения
По пути к своей мечте, пришлось преодолеть несколько небольших площадок, примыкавших к Армянскому базару. Каждая из них имела свое особенное назначение. На одной покоились отдыхающие верблюды, оглядывавшие проходящих с «декадентским» выражением, как бы сказал Довлатов. Другая была запружена сотнями ишаков, навьюченных корзинами с углем для мангалов. Третья была так плотно заставлена арбами с огромными буйволиными бурдюками, наполненными вином, что пришлось постараться, чтобы протиснуться.
Четыре бани, никогда не оставались пустыми. Летом они посещались преимущественно от заката до восхода солнца. Поочередно две бани отводились для женщин, а две остались в распоряжении мужчин.
Наружным видом тифлисские бани мало отличались от тех же стамбульских. Построены по общему образцу. За одним важным исключением! Бани стояли на теплых серных источниках, подаривших городу его название — «тбили» — тёплый. Название же «Тифлис», и я, признаться, не без хвастовства, часто этим козырял, имело греческие корни.
Лучшей считалась баня, носившая название «архиерейской», потому что доходы с нее поступали в пользу тифлисского архиерея. Я прошел к ней через два двора, следуя за банщиком. Родом он был из Персии, откуда набирались самые талантливые теллаки. Они охотно переходили в Грузию, дороже ценившую их талант.
Он повел меня в особенное отделение. В этом отделении все было из камня: ванны, пол, скамейки, стены. Просидев минут десять в теплой ванне с температурой в 27°, я вышел с помощью банщика и лег на широкую скамейку. Он натер меня мыльными пузырями, взбитыми с помощью фланелевой наволочки, и начал мыть меня по-своему. По очереди поднимал он то правую, то левую руку мою, тер их мылом, давил в изгибах, то складывал, то вытягивал, так что кости затрещали. Потом начал те же манипуляции с ногами. И действовал с таким исступлением, будто я ему чем-то насолил. Я уже был рад, что он не переломил мне костей. От ударов его иногда было больно. Я постанывал, иногда и вскрикивал. Но банщик не обращал внимания. Продолжал гнуть… свою линию! Знал, что ни секундные вспышки боли, ни порой устрашающий хруст суставов и рядом не стоят с тем наслаждением и удовольствием, которые испытывают клиенты!
После «силовой разминки» повел меня в ванну и начал окатывать водой. И тут уже мне довелось испытать полноценное счастье и удовольствие. Нега, кейф и в чистом виде изнеможение! Я даже не заметил, как пролетели два часа.