Бахадур кивнул.
— Я рад! И, поверь, я не сомневался в тебе. Но спросить должен был!
Бахадур два раза стукнул себя по груди, что означало, что и он рад тоже, и понимает меня. Улыбнулся.
«Мне, как известному „полиглоту“ теперь нужно как-то научиться разговаривать с ним, — подумал я. — Этак в опасной ситуации мы сможем и не справиться. Пока будем друг другу объяснять, что там да как, нас прикончат. И это, если будет возможно ему что-то сказать. А если нужна полная тишина? Что тогда? Моя твоя не понимай⁈ Не годится! Выход? Простой. Обговариваем самые необходимые слова. Типа: иди, стой, беги, туда, сюда и т. д. Назначаем этим словам жесты! А что! Будет круто! Как в фильмах про спецназ! Рука с кулаком вверх — стоять!»
Тут я улыбнулся. Вспомнил ещё бейсболистов. Если жесты спецназа я ещё хоть как-то мог понять, то их мельтешение руками всегда меня забавляло.
«Разберёмся!» — я был уверен.
— Принимайте работу! — окликнул нас кузнец.
Бахадур посмотрел на меня с некоторым испугом.
— Ты свободный человек, забыл? — улыбнулся я. — Иди, принимай!
Алжирец встал, постарался принять важный вид. Подошел к кузнецу. Полоски лежали на столе. Бахадур придирчиво осмотрел все. Подержал в руке, будто взвешивал. Потом проверил баланс. Четыре из десяти отложил. Посмотрел на меня.
— Что? — я подошёл.
Бахадур указал на четыре отложенные полоски.
— Переделать?
Алжирец кивнул. Кузнец недовольно хмыкнул.
— Как?
Бахадур свёл указательный и большой пальцы.
— Тоньше? — догадался кузнец.
Алжирец часто закивал.
— Хорошо.
Бахадур начал оглядываться вокруг. Я опять понял.
— Хочешь испытать?
Алжирец кивнул.
— Куда он может пометать ножи? — спросил кузнеца.
— Куда угодно, только не в меня! — рассмеялся кузнец.
Я указал на дальний угол. Бахадур улыбнулся и начал метать ножи. По мне, он справился с шестью бросками за доли секунд. Это было так великолепно, что у кузнеца поневоле отвисла челюсть. Еще больше отвисла, когда он взглянул на доску. Все шесть ножей, воткнувшись, очертили круг с диаметром в несколько сантиметров.
«Что тут скажешь? — думал я, наблюдая, как довольный алжирец идет за ножами. — Любой профессионализм достигается упорными тренировками. Поэтому он чуть не оставил село без гвоздей! Ай, молодчина! И я тоже — сукин сын! С таким бойцом за спиной можно на многое решиться!»
Бахадур вернулся с ножами. Пять из них спрятал. Еще один отдал кузнецу на доводку. Минут через пятнадцать кузнец исполнил пожелания Бахадура. Алжирец еще раз проверил ножи. Кивнул, подтверждая, что его всё устраивает. Я расплатился. Можно было выдвигаться.
… Мы выехали втроем в сторону земель убыхов — я, Керантух и Бахадур.
Алжирец, как я и предполагал, в седле держался плохо. Но не унывал. Радовался свободе, а особенно — своим полоскам. Теперь на каждом привале он старался наточить их до бритвенной остроты.
Убых очень заинтересовался таким оружием. Доставал алжирца просьбами научить его бросать необычные ножи. Бесил меня, ибо то и дело спешивался, чтобы разыскать улетевший нож. Ему, видите ли, приспичило метать его с коня. Выходило у него пока прескверно.
К тому же он мешал нашим урокам по взаимопониманию. Хотя мы продвигались на пути учения быстрыми темпами. Уже порядка ста слов знали оба назубок. Я проверял. На привалах устраивал учения, максимально приближенные к боевым. Расходились с Бахадуром на довольно приличное расстояние друг от друга. После чего я начинал семафорить ему. Накидывал вразнобой и быстро разные действия. Бахадур оказался на редкость талантливым учеником. Практически, не ошибался. Керантух в эти минуты напоминал кузнеца с отвисшей челюстью. Убыха можно было понять. Со стороны наши учения выглядели и забавно, и странно. Два взрослых мужика. Один что-то показывает руками, а другой… Бежит, ложится, ползёт, кидает нож, замирает, ползёт обратно, встаёт, кидает нож, прячется в кустах, лезет на дерево. И т. д., и т. п. Соответственно, и я проходил муштру под началом Бахадура. Он показывал мне жесты, и я, как прилежный ученик, отвечал, что он хотел мне сказать. Было несложно. Но зато я теперь был абсолютно спокоен и уверен, что, во-первых, вскоре мы сможем с ним на языке жестов складывать не только отдельные слова, но и примитивные предложения, типа: «мама мыла раму!» А, во-вторых, вдвоём с Бахадуром нам по силам и горы свернуть!
Наши поиски решено было начать с селений у истоков рек, протекавших по убыхской земле. А далее по спирали прочесать частым гребнем ту часть аулов, в которых проживали занимавшиеся работорговлей. То есть, почти каждое селение. Убыхи с рабством давно повенчались. Набеговая система кормила их веками. И неплохо кормила. Жили они куда зажиточнее, чем их соседи медовеевцы.