Через мгновение опомнился, это девчонка отрубленную голову на палку приспособила и у костра в песок воткнула. Вот кто нас всю ночь охранял…
Девчонка что-то залопотала, вопросительно глянула, ожидая от меня ответа, хмыкнула, поняв, что не дождётся, ткнула в мою сторону рукой, обвела вокруг, показала на себя и на место, где я спал. Ещё раз вопросительно посмотрела, понял ли я. Конечно, понял. Что я, дурной, что ли, не понять такие простые вещи? Спать будем. Кивнул девчонке и повалился на примятую охапку травы. Та только стоит, рот беззвучно открывает, словно что-то сказать хочет, а воздуха не хватает. Да ладно, что ты так расстроилась? Места много, на всех хватит. Сигналку я поставлю, молнии повешу, никто к нам не подберётся. Как бы всё это объяснить? Похлопал по траве рядом с собой, приглашая её ложиться. Показал маленькую молнию на ладони, отпустил её в реку, обвёл рукой вокруг нашего лагеря.
Девчонка задумалась, вроде бы поняла, потому что кивнула головой и улеглась в сторонке, прямо на землю, недалеко от тлеющих углей прогоревшего костра. Пусть так. А я опять провалился в сон, словно в яму. Это у меня последствия самолечения сказываются. Это я уже понял. И жор бешеный оттуда же. Мне силы нужно восстанавливать.
В следующий раз проснулся ближе к вечеру. Не открывая глаз, осмотрелся, всё спокойно, девчонка тихонько спит у прогоревшего костра, свернулась калачиком. Потянулся, сел, есть хочется. Дровишки остались, можно разжечь костёр… А зачем? Мясо и так хорошо пойдёт. Куда его маленькая повариха спрятала? В мешок? Потянул за верёвку. Вот безрукий лентяй! Встать не мог и разбудил девушку, потому что мешок упал набок, зашебаршил травой. Да и ладно, всё равно вставать нужно, хотя бы для того, чтобы подкрепиться.
Распахнулись огромные коричневые глаза, уставились на меня, на мешок с мясом. Грёзы сна сразу улетучились, девчонка подхватилась на ноги, охнула, скрючилась, ухватилась за бок. А нечего было на сырой земле укладываться. Встал, подошёл, отвёл в сторону узкие ладошки, провёл рукой по девичьему боку, ощущая через одежду тонкие хрупкие косточки. Сволочи! Губы даже свело от ненависти к шкиперу джонки, к убитым матросикам.
Девчушка что-то испуганно залопотала, рукой по груди меня гладит, в глаза заглядывает. Отпустило, расслабился. Это что, у меня всё на лице написано? Осторожнее надо быть в выражении своих чувств, ещё не то подумает. И вообще, языком пора заняться. Вот сейчас поедим и начнём.
Прервались только один раз, пришлось всё-таки разжигать костёр. Потому что из необъятных недр своего мешка моя спутница вытащила небольшой закопчённый котелок с чашками внутри. И плитку твёрдого чая. Пора и мне свой перетряхнуть. Там у меня и рис, и лепёшки, и много чего ещё, набранного с джонки. Отдам всё девчонке, пусть занимается, у неё это очень толково выходит. Впрочем, всё не отдам, плотный свёрток на самом дне мешка так там пусть и лежит. То мои трофеи на тот случай, если я среди людей окажусь. Деньги там шкиперские, из сундучка в капитанской каюте прихваченные. Ему уже ни к чему, а мне могут пригодиться. И надо бы оружие посмотреть. Сколько по джунглям идём, влажно и сыро, опять же вода могла попасть. Поэтому пришлось вместе с ревизией содержимого моего мешка заняться и чисткой оружия. Впрочем, учёбе это не помешало. За добавочной охапкой дров не пошёл и девчонку не отпустил, потому что ночью нам костёр не нужен, нечего внимание огнём привлекать. Если что, сигналка прекрасно справится, а там и я проснусь. Опять же сканер постоянно работает.
Улёгся спать с туго набитым желудком. Девчушка помялась, но примостилась с краешка, пришлось подтолкнуть ей под голову её же мешок. Чувствую, к утру мы оба жареным мясом пропахнем. Ничего, целая река под боком, отмоемся. И змеиная голова на шесте тварей отпугивает, может, удастся хоть чуть-чуть искупаться. Завтра посмотрим. Ещё успел полюбоваться раскинувшимся над головой звёздным небом, вздохнул, вслушиваясь в звуки ночи, и заснул, убедившись, что в округе всё спокойно.
В сладкий сон вплелось мелодичное пение на незнакомом языке. Попытался отмахнуться, но ничего не вышло, незатейливая мелодия оплетала, куда-то тянула, заставляла о чём-то вспомнить. Поморщился, раздражаясь, и… громко чихнул. Подскочил, успокоился – девчонка возится у костерка, напевает тихонько что-то незатейливое.
Утречко только-только отряхнуло со своих плеч невесомое покрывало бледного прозрачного тумана, улыбнулось восходящему над лесной стеной солнышку. Красота! И даже чумазая мордаха девчонки вызвала только весёлую улыбку. Старается, копошится чего-то. Хорошо быть молодым! Всё по плечу! И что там, в столице, происходит, мне как-то фиолетово. Сами пусть разбираются, коль не смогли меня уберечь. Как-то так!