Процесс адаптации енота к лунной гравитации оказался удивительно быстрым. В то время как люди неделями привыкали к странной легкости своих движений, Рэддл уже на второй день носился по коридорам базы, выполняя невероятные акробатические трюки в воздухе. Он стал всеобщим любимцем экипажа — даже суровый директор базы иногда украдкой подкармливал пушистого астронавта деликатесами из своего личного рациона.
Но в последние дни Николай заметил изменения в поведении питомца. Рэддл стал более сосредоточенным, подолгу сидел неподвижно, как будто прислушиваясь к чему-то неслышимому для человеческого уха. Он начал проявлять необычный интерес к техническим отсекам базы, особенно к лаборатории, где хранился загадочный артефакт. Несколько раз Николай обнаруживал енота сидящим напротив металлической плиты, словно в глубокой медитации.
Пройдя еще несколько отсеков, Николай попал в лабораторию. В голове вспыхнули образы из навязчивого сна, преследовавшего его последние ночи. В этом сне он видел именно эту лабораторию, залитую загадочным светом, и древнюю панель, чьи символы перестраивались, пока не образовывали определенную последовательность.
Эти сны ощущались как послания, как инструкции из глубин подсознания. Символы пульсировали с гипнотической ритмичностью, повторяясь до тех пор, пока не отпечатывались в памяти с фотографической точностью. Каждое утро Николай просыпался с чувством миссии, с ощущением, что ему предназначено совершить нечто важное, способное изменить ход истории.
В самых ярких эпизодах снов появлялся смутный силуэт, наблюдающий за ним из-за границы восприятия. Не угрожающий, но властный, направляющий. Николай не мог разглядеть его отчетливо, но каким-то образом знал, что эта сущность связана с древним комплексом. Возможно, цифровой отпечаток разума создателей системы, сохранившийся в ее глубинах? Или проекция искусственного интеллекта, управляющего ею?
И вот теперь он стоял перед настоящей панелью. Таинственные письмена и символы переливались, как в его видениях. Словно в трансе, движимый мощной, неодолимой силой, Николай протянул руку. Пальцы коснулись символов, нажимая на них в строгой последовательности — точь-в-точь как было показано ему во сне.
Каждое прикосновение сопровождалось странным ощущением — электрический разряд пробегал от кончиков пальцев вверх по руке, наполняя тело волнами энергии. Символы под его пальцами вспыхивали глубоким синим светом, оставляя светящийся след. В воздухе появился озоновый запах, а статическое электричество заставило волоски на руках встать дыбом.
Последний символ в последовательности — спираль с точкой в центре — засветился особенно ярко. На мгновение Николаю показалось, что мир замер, звуки исчезли, время остановилось. А потом реальность схлопнулась обратно, и поток ощущений вернулся с удвоенной силой.
Панель начала гудеть, набирая мощь. Лунная база вздрогнула, когда где-то глубоко под поверхностью раздался низкий вибрирующий гул, словно пробудилось многовековое существо. Пол под ногами завибрировал, затем начал пульсировать в странном, неравномерном ритме. Свет в лаборатории мигнул несколько раз и приобрел голубоватый оттенок.
В центре панели управления появилась голограмма — трехмерная проекция Солнечной системы в миниатюре. Планеты вращались вокруг светящейся точки Солнца, их орбиты обозначены тонкими светящимися линиями. Николай заворожено смотрел, как Луна вдруг выделилась ярким светом, а от нее к Земле протянулись тонкие энергетические нити.
Внимательно изучая голографическую проекцию, Николай заметил, что нити, соединяющие Луну и Землю, медленно пульсируют, словно по ним течет какая-то энергия. Едва различимо, но определенно менялся цвет земной атмосферы — она приобретала более насыщенный синий оттенок.
"Процесс начался," — подумал Николай с трепетом. "Не мгновенная трансформация, а постепенное, деликатное вмешательство. Система настолько тонко настроена, что преобразования происходят на молекулярном, возможно, даже на квантовом уровне."
Медленно, всё еще находясь под властью гипнотического транса, Николай вышел из лаборатории. Безжизненные коридоры базы встретили его мертвой тишиной. Добравшись до своей спальни, он рухнул на койку, но глаза отказывались закрываться.
Всю ночь он вглядывался в темноту, прислушиваясь к скрипам и шорохам за стеной. Любой необычный звук заставлял его вздрагивать от нарастающей тревоги. Что если он разбудил что-то древнее и ужасное? Или по ошибке запустил цепную реакцию катастрофы планетарного масштаба?