Совесть терзала его беспощадно. Он действовал импульсивно, поддавшись влиянию странных снов и собственной одержимости. Что, если эта машина была намеренно "запечатана"? Что, если древняя цивилизация обнаружила ее разрушительные свойства и преднамеренно отключила, спрятав на Луне? А теперь он, своим безрассудством, мог поставить под угрозу жизнь целой планеты.
В какой-то момент его охватило почти паническое желание вернуться в лабораторию и попытаться отключить механизм. Но что, если это только усугубит ситуацию? Что, если прерывание начатого процесса вызовет еще более катастрофические последствия?
Под утро измученный страхами Николай провалился в беспокойный сон, полный кошмарных видений.
Ему снилось, что он стоит на вершине огромной пирамиды, а вокруг бушует буря невиданной силы. Земля внизу раскалывается на части, океаны выходят из берегов, выбрасывая гигантские волны на сушу. Люди в панике бегут, но им некуда скрыться от надвигающегося апокалипсиса. И над всем этим хаосом возвышается фигура в сияющих одеждах — не человеческая, но гуманоидная, с глазами, светящимися холодным синим светом. Существо указывает на Николая длинным пальцем и произносит на языке, которого тот никогда не слышал, но каким-то образом понимает: "Ты пробудил то, что должно было спать."
С криком ужаса Николай проснулся, обнаружив, что его одежда насквозь промокла от пота. В дверь его каюты уже стучали.
Утренний стук в дверь выдернул его из лихорадочной дрёмы. На пороге стоял Юрий — обычно спокойное лицо его выражало тревогу.
— У нас ЧП, Николай. Реактор номер три отключился ночью по непонятной причине. А это самая надёжная установка в колонии, да что там — на всей Луне!
Николай ощутил, как его сердце провалилось куда-то в пятки. Неужели причина в его ночных экспериментах с древней системой?
Холодный озноб пробежал по спине. Внутренний голос кричал, что это только начало, первое проявление пробудившейся системы. Николай сделал глубокий вдох, пытаясь успокоить бешеный ритм сердца. Он не мог сейчас выдать себя, не мог показать Юрию свою причастность к происходящему. Не сейчас, когда еще ничего не известно наверняка.
— Что говорят датчики? — спросил он, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Какая-то внешняя причина или сбой внутренних систем?
— Хотел бы я знать, — покачал головой Юрий. — Все показания в норме до 3:42 ночи, а потом — раз! И полное отключение, будто кто-то просто выдернул вилку из розетки. Пойдем, сам увидишь.
Он поспешно оделся и последовал за Юрием к отключившемуся реактору вместе с группой ремонтников. При ближайшем рассмотрении оказалось, что автоматика безопасности полностью обесточила реактор из-за неполадок в системе охлаждения.
— Придётся вручную перезапустить весь контур, проверить трубопроводы, клапаны, насосы, — констатировал Юрий. — Дел невпроворот на целые сутки. Ребята, по коням!
Бригада инженеров и техников немедленно приступила к диагностике. Николай, стараясь ничем не выделяться, присоединился к работам. Но его мысли были далеки от механических повреждений и технических неисправностей. Он внимательно изучал характер сбоя, пытаясь найти связь с активацией древнего механизма.
И связь эта, похоже, была. Система охлаждения отказала не из-за поломки или износа деталей — все компоненты были в идеальном состоянии. Проблема заключалась в самой жидкости охладителя. Она изменила свои физические свойства — вязкость, плотность, теплопроводность. Такое не могло произойти само по себе, особенно учитывая, что охладитель представлял собой стабильный химический состав, устойчивый к воздействию температуры и радиации.
И вот уже через час Николай в скафандре ползал на коленях в тесном техническом коридоре, протягивая новые кабели питания к электронасосам. Где-то рядом, за обшивкой, находилось смертоносное радиоактивное топливо. От качества их работы зависела жизнь всей колонии.
— Никогда не видел такого странного поведения хладагента, — сказал один из техников, изучая данные анализа на планшете. — Будто на молекулярном уровне что-то изменилось. Эй, Соколов, ты разбираешься в квантовой химии?
— Немного, — осторожно ответил Николай. — А что?
— Взгляни на эти показатели электронной плотности. Разве это не похоже на результат внешнего управляемого воздействия?
Николай взял планшет и сердце его замерло. На экране красовалась диаграмма, показывающая аномальные значения интермолекулярных взаимодействий. Это действительно выглядело как искусственное вмешательство в структуру материи — именно то, что мог делать пробужденный им древний механизм.