Глава 6: Эволюция наоборот
Вечером, желая отвлечься от насущных проблем с жизнеобеспечением базы, Николай по традиции решил почитать Жюля Верна. Включив мягкий ночник, он устроился в койке и раскрыл потрепанный томик «Двадцать тысяч лье под водой». Редкое бумажное издание он специально привез в длительный полет, зная, что ему понадобится частичка дома и привычных радостей.
После потрясающего открытия речевых способностей Рэддла прошла неделя. Как и предсказывал Николай, им удалось убедить большинство колонистов, что первые слова енота были результатом долгих тренировок и своего рода звуковой имитацией. Иванов, хоть и выказал подозрительность, был слишком занят нарастающими техническими проблемами базы, чтобы глубоко вникать в эту историю.
Тем временем, в уединении своей каюты, Николай и Анна продолжали общаться с Рэддлом, чьи способности развивались с поразительной скоростью. Всего за неделю енот прошел путь от простых фраз до сложных синтаксических конструкций. Его словарный запас расширялся экспоненциально — он буквально впитывал новые слова, услышав их всего один раз.
Но речь была лишь верхушкой айсберга. Истинно поразительным был интеллектуальный рост Рэддла. Он освоил чтение, просто наблюдая за тем, как Николай перелистывает страницы книги, улавливая связь между письменными символами и соответствующими понятиями. И теперь настало время проверить, насколько глубоким стало его понимание человеческой литературы.
Рэддл выжидательно забрался на кровать, устроив рыжую спинку на подушке. Его внимательные глаза-бусинки с любопытством смотрели на Николая, ожидая долгожданной сказки перед сном. Зверек слегка поводил ушами, и вид у него был до того забавный и умоляющий, что он не смог удержался от улыбки.
— Я полагаю, сегодня ты хочешь не просто послушать, но и обсудить прочитанное? — спросил Николай, улыбаясь своему необычному компаньону.
— Да, — четко ответил Рэддл. — Много вопросов о капитане Немо. Его мотивация… сложная. Ненависть к человечеству, но спасает корабли. Отвергает общество, но создает собственное. Противоречия.
Николай едва сдержал изумленный вздох. Это был не просто разговор — Рэддл демонстрировал глубокий анализ характера литературного персонажа, понимание психологических нюансов и моральных дилемм. Такая глубина восприятия требовала не только интеллекта, но и эмоциональной зрелости, способности к эмпатии и абстрактному мышлению.
— Ты прав, — кивнул Николай, открывая книгу. — Немо — один из самых противоречивых персонажей в литературе. Это делает его более реалистичным, не так ли? Люди редко бывают абсолютно последовательными в своих действиях и убеждениях.
— Как ты, — неожиданно сказал Рэддл, глядя на Николая пронзительным взглядом. — Активировал механизм из любопытства. Теперь борешься с последствиями. Хочешь все исправить, но знаешь… нельзя вернуть прежний мир.
Этот комментарий заставил Николая замереть. Енот только что провел прямую параллель между литературным персонажем и реальной моральной дилеммой, с которой столкнулся он сам. Это был уровень интеллектуального и эмоционального анализа, недоступный большинству людей, не говоря уже о животных.
Придвинувшись поближе, он открыл потрепанную книжку на закладке и начал читать вслух:
«…Огромное тело осьминога вынырнуло из мрака. Его длинные отвратительные щупальца взметнулись над Наутилусом, словно змеи. Капитан Немо отдал приказ нырнуть глубже. Лейтенант Аронакс бросился к рулю глубины…»
Николай поднял взгляд от страницы и увидел, как Рэддл затаил дыхание, внимательно изучая картинку с изображением чудовища. Зверек то и дело переводил взгляд своих бусинок-глаз с рисунка на Николая и обратно, ожидая продолжения увлекательного повествования.
— Осьминог — метафора неизвестного, — произнес Рэддл неожиданно. — Страх перед глубиной, перед непознанным. Немо не боится, потому что уже часть этой глубины. Аронакс боится, потому что все еще человек поверхности.
— Потрясающий анализ, — искренне восхитился Николай. — Многие литературные критики не смогли бы сформулировать это лучше. Ты видишь символический уровень текста, а не только буквальное повествование.
— Символы важны, — кивнул Рэддл. — Как древние символы на механизме. Они содержат больше, чем кажется. Многослойные значения.
— И что ты смог понять из символов механизма, что нам, людям, недоступно? — осторожно спросил Николай, переводя разговор в более практическое русло.