Фрицы не задержались с ответом. Они открыли огонь сразу из трех пулеметов и минометной батареи. Прекратив стрелять, наш проводник-разведчик делал на карте пометки. Постреляв еще некоторое время, мы начали отходить. Задание было выполнено.
От разрывов мин с грохотом и треском упала береза. Осколком тяжело ранило в грудь самого рослого разведчика. Вытащили его на тропинку. Она была неровной и узкой. Нести по ней раненого было невозможно.
Я отправился в деревню за волокушей. А на обратном пути угодили на то самое минное поле, о котором говорил проводник.
В это время шедший по другой тропинке десантник закричал мне:
- Куда прешь? Не видишь, здесь мины!
Бросило в жар, а потом в озноб. Рядом лежало тело погибшего ранее десантника - без ног. Вмиг понял все. Закрыв глаза, чтобы не видеть оторванных ног убитого, какое-то время отрешенно ждал взрыва. Потом открыл глаза и посмотрел под ноги. Возле самых ступней росли «кустики». Рукой можно было до них дотянуться. Теперь-то я видел, что они неживые.
Я ругал себя за поспешность, из-за которой вынужден стоять здесь, а там ждет, истекая кровью, раненый товарищ. До него всего несколько шагов, но каждый длиною в жизнь. Рядом со мной бесполезно стояла волокуша, а за ней, по нетронутой пороше, отчетливо выделялись следы моих ног. Обратно надо было идти только по своим следам! Сделал шаг, другой. Не выпуская из рук поводка, прошел по волокуше и, пятясь вместе с ней, сошел с минного поля.
Положив раненого на волокушу, довезли до медпункта. Военфельдшер бережно склонился над крылатником, разрезал ему рукав куртки и сделал в руку укол.
Раненый очнулся, оглядел всех затуманенным взглядом и тихо, но внятно произнес: «Все, отжил!» И, не проронив больше ни слова, умер.
Когда я возвращался к себе в траншею, у самого блиндажа треснул винтовочный выстрел, и разрывная
пуля снайпера впилась в снежный бруствер впереди меня, подняв фонтанчик снега. Я нырнул в блиндаж.
- Вот зверь, минуты не даст покоя, - выругался Виктор и дал длинную пулеметную очередь.
- Черт с ним, оставь его, когда-нибудь доберемся до него, - остановил я Виктора.
- Как разведка прошла?
- Плохо!
Я рассказал все, как было.
- Ну и разиня же ты! - только и сказал Виктор.-А, я-то от него сочувствия ожидал. - Я все удивляюсь, какой-то ты неубиваемый! Ни бомбы тебя не берут, ни пули, ни мины. Не сердись, извини меня…
- Чем философствовать, лучше за обедом сходил бы.
- Где твой котелок?
Я полез в вещмешок за котелком. Когда извлек его на свет, на моем лице появилась, видимо, очень кислая мина, так как Виктор тоже сморщился. Котелок в трех местах был пробит пулями. Рваные края дыр отсвечивали серебром. «Здорово прострочило».
- Миша, не тужи! Я тебе другой достану. У меня есть лишний, трофейный, на всякий случай припрятал.
Снайпер по-прежнему не давал нам покоя. Один десантник был им ранен в плечо, едва только приподнялся над траншеей. И на меня не раз глядело чёрное незрячее око винтовочного ствола снайпера, когда по вызову ком-роты или комбата приходилось идти на НП или КП. Но у меня был уже опыт в таких делах. Всей спиной и затылком, когда делал перебежку, ощущал я наведенный на меня ствол. И когда должен был уже грянуть роковой выстрел, я падал на дно траншеи. Вслед запоздало свистела пуля. Так было не однажды.
Но нашлась управа и на снайпера. По отблеску оптического прицела мы обнаружили его. Он прятался за толстым стволом березы, метрах в пятидесяти от нас. Винтовочные пули не пробивали березу, и подступиться к ворогу было трудно. Березу могла пробить только пуля из бронебойного ружья.
Обратились за помощью к бронебойщикам. Они поначалу возмутились.
- Чтобы мы на какого-то паршивого фрица бронебойные патроны тратили? Слишком много чести…
- Это не простой фриц, а снайпер,- убеждали мы их. - Он Ивана Климачева убил, а сегодня еще одному плечо прострелил. Смотрите, он и до вас доберется,- пригрозили мы.
Этот довод помог. Они согласились с нами. Под покровом ночи переправили ружье и расчет ПТР в наш снежный блиндаж. Для ружья в блиндаже перед амбразурой мы соорудили постамент из застывших трупов.
Наступило утро, а вместе с ним и тишина. Немцы в эти утренние часы занимались туалетом и завтракали: Мы тоже. Покончив с завтраком, показали бронебойщикам березу. Они стали наблюдать за ней через амбразуру.
- Смотри, смотри! Сверкнуло, - шепотом проговорил один из них.
- Где?- переспросил другой.
- Да вон! У корня справа.