— Но твой последний эксперимент, из-за которого разгорелся скандал, действительно очень странный. Я говорю о выращивании в лаборатории углеродных нановолокон. Для чего они тебе, да еще и различные виды?
Мирру понимающе усмехнулся. Раскрывать правду он, разумеется, не собирался, а вот направить врагов по ложному пути — всегда пожалуйста.
— Мирру, я хотела спросить, — замялась Ирма. Откинув назад свои белокурые пряди и поправив лиф платья, она попыталась придать голосу будничность: — А если всё-таки правда то, что мы все живем, как ты недавно заявил, в симуляции? Тогда где же живут те, которые нас создали?
— Матрешечный принцип. Понимаешь?
— Не совсем.
— Они мнят себя Богами, когда таковыми не являются. Перед лицом катастрофы псевдобоги решили сохранить свои накопленные знания и самих себя в некоем банке данных, а заодно попробовать вырваться из тех рамок, которые прописаны исключительно для них. Поэтому они выбрали для этих целей живой объект, поработили его, внедрили технологии и всех нас, чтобы мы крутили Землю — своими эмоциями и мечтами. Мы создаем иллюзию, управляемый сон, который видит их Бог.
— А Земля?
— Она живая. И многомерная. Это часть мозга их Бога. Примерно, как у нас шишковидная железа.
— То есть… мы все — искусственно созданные?
— Да. Однако там, где мысли, чувства, там и энергия, реальность.
Руки Ирмы на мгновение замерли на его плечах.
— Но если это так, Мирру, то что мы можем сделать?
— Выйти из симуляции. Ты же играешь в компьютерные игры?
— Да, но я привыкла к тому, что всё экранное остается там, а тут — настоящая жизнь.
— Без разницы, к чему ты привыкла. Мои ученые разработали новую подсистему, которая, в случае успешного запуска, внедрится в существующую, одновременно став ее подобием.
— Для чего всё это?
— Для влияния. Наивно думать, будто энергия и информация могут идти только в одном направлении. Они могут течь и в обратном. После обособления я приступлю к сбору всего того, чего мне не хватало для полноценности. Мне потребуется сбор мощностей для инстанцирования себя как самостоятельного и цельного объекта. После этого наш мир больше не будет прежним. Я создам новые экземпляры этой игры, применив к ним новые конфигурации. Я перепишу классы и объекты.
— Не понимаю…
— Разумеется, — пробурчал Мирру. — Пойми, в этом мире работают исключительно те физические законы, которые прописали «Боги». Кто-то может получить чуть больше во время личного запроса, но в основном у всех всё одинаково, так как тут четко расписаны параметры и свойства игровых объектов, их позиции в пространстве, слои, которые мы видим, а также скрытые слои, которые видят лишь избранные «богами». Я изменю нашу жизнь, и мы все станем богами.
— Боги играют нами? — хлопала ресницами Ирма, но Мирру уже не сомневался: голубоглазая красотка подослана, как и все предыдущие его женщины. Не одними, так другими врагами.
— И да, и нет. Мы относительно автономны. Правда, пока — лишь в пределах тех рамок, которые прописаны для каждого объекта или класса существ.
— Это равносильно тому, как мы играем в игры.
— Почти. Различаются лишь масштабы и инструменты. Для «Богов» — это мыслеформы, создание материальных и условно живых объектов через измышление с переносом внутреннего образа, импульса, энергии и собственной частицы-искры. Они играют по-крупному: небесными сферами, галактиками, вакуумом, душами, полями и эфиром. Технологии, квазиразумность и написание кодов искусственного интеллекта, наделенного свободной волей, — всё это уже наше, кустарное. Оно на порядок ниже их инструментов и возможностей. Но и у нас имеются свои козыри.
— Боги творят чудеса и магию.
— Ты говоришь об этом с придыханием, потому что не знаешь, как это у них работает. А не знаешь — потому что ограничена рамками. Ты запрограммирована воспринимать только то, что тебе разрешено, согласно твоим характеристикам.
— А ты знаешь?
— Да. Мне уже удалось частично обособиться, и я многое разузнал. Скоро, очень скоро и мы сыграем в Богов. И тогда еще посмотрим, чей тут будет Золотой век: наш или их.