- Черт, а про тебя я как-то не подумал!.. - хлопнув себя по лбу, Дима сделал шаг к диванам. - Тогда побудешь еще один день в Тибидохсе.
- Раз так, то проведем его вместе, - не пуская дальше, Питер обнял Диму сзади.
***
Была еще глубокая ночь, а Диме уже казалось, что он отоспался и не мог заставить себя погрузиться в мир Морфея. Обняв колени, он сидел и смотрел в темноту противоположной стороны комнаты.
В связи с возникшим обстоятельством директору нечего не оставалось, кроме как оставить парней до следующего открытия портала, который, как оказалось, работал каждый день в назначенное время. Это легко объяснялось тем, что портал нельзя было настроить по конкретным дням, а вот кулоны для команды можно было. Сказав, что отправит их лично, директор разрешил идти спать. С тому моменту Дима уже был готов уснуть в мягком и достаточно удобном кресле. Чуть не дошло до того, чтобы Питерсон выносил его оттуда на руках.
Диму порадовали, что со времен выпуска, его комната пустовала. Уже обрадовавшегося слизеринца быстро обнадежили, уведомив, что Паше дали отдельную комнату под личное пользование, чтобы никто не мешал учащемуся магспиранту. Пробурчав под нос про “учебу” друга, Загорный узнал еще одну замечательную новость, а именно, что Питер мог занимать вторую кровать в этой же комнате.
Сначала это был шок и страх. Дима только и представлял, что мог сделать с ним Питер, находясь вместе в одной комнате. Некоторые картины он даже с интересом задерживал и старался рассмотреть поподробней, но, осознавая свои действия, гнал их подальше. Потом была ужасная усталость. Диме уже стало все равно: будет Питерсон делать с ним что-то или не будет, лишь бы поспать дал. Ему как-то не пришло в голову, что в случаи “чего-то” поспать удастся не скоро. Немного позже, когда Питер отправился в душ, пришла дикая настороженность и неприкрытое ожидание. Сонливость никуда не ушла, так что пару раз Дима обнаруживал себя на боку. Но ничего из представляемого не произошло. Питер не вышел и не под какой-нибудь дуратской отмазкой не подошел ближе, чтобы потом внезапно наброситься на неспособного сопротивляться Диму и совершить с ним то, о чем он уже давно, по-видимому, мечтал и так понятно намекал. Также он не попытался соблазнить невинного слизеринца, не вытерев должным образом свое тело, повязав полотенце на бедрах, предоставляя возможность созерцать скатывающиеся по его коже капельки влаги. И, конечно же, Питер не предложил поговорить о них и об “этом”, что бы привело к непосредственному и ненавязчивому переходу к последнему. Нет, ничего этого не было. Дима был искренне поражен, когда Питерсон пришел в своей клетчатой пижаме с надетым поверх халатом, пожелал спокойной ночи, улыбнулся своим же словам, так как за окном только начинался вечер, снял халат и улегся спать, благополучно повернувшись к Загорному спиной. Глупо хлопая глазами, слизеринец продолжал сидеть на своей постели, медленно осознавая, что произошло, а точнее, что ничего так и не произошло. Приклонив голову на бок, Дима еще пару минут разглядывал спину гриффиндорца, пока сон снова и уже слишком настойчиво не напомнил о себе. Чтобы приглушить свет за окном, пришлось встать и задернуть не пропускающие вообще никакой свет шторы.
Теперь же, проспав даже больше обычного, Дима проснулся посреди ночи. Заставить уснуть он себя не мог (не было такого желания), а делать посреди ночи ничего не хотелось, оставалось только занять себя чем-то не трудоемким. Мысли сами начали лезть в голову. Все события разом нахлынули, и Дима старательно начал растасовывать их по полочкам. Получилась такая себе коллекция обычных, нормальных, нелепых и непонятных ситуаций. Ночью всегда как-то лучше думается. Если с первыми двумя особых проблем не возникало, то последние две заставили Диму обратить свой взор в противоположный конец комнаты. Слизеринец действительно старался понять свое отношение к своему соседу на одну ночь. Это определенно было симпатией и привязанностью, без этого гриффиндорца день мог потерять несколько основных красок, а его признание и поведение в подтверждение этому стало чем-то ожиданным. Дима внезапно выпрямился, осознавая, что он ждет всего этого. Он ждет поцелуя украдкой, тихого шепота на ушко, внезапного объятья сзади, одобряющего слова и… чего-то большего?..
Решив расставить все точки над и, Дима полез к тумбочке и схватил отобранный у Оли флакон. Даже в темноте комнаты, золотистое зелье светилось своим красивым оттенком. Откупорив крышку, он сделал щедрый глоток и подождал, пока зелье подействует. Эффект был ощутим почти мгновенно. Посмотрев в сторону предполагаемого расположения Питерсона, Дима получил мысленную картинку. Сон Питера заключался в прогулке по прекрасному лесу. Действие происходило от первого лица, и было заметно, что гриффиндорец куда-то спешит. Не сильно, но, видимо, желает оказаться там поскорее. На мгновение Дима отвел взгляд и потерял контакт. Спустившись с кровати, он на ощупь обошел тумбочку и приблизился ко второй похожей. Снова посмотрев на Питерсона, Дима оказался уже на цветочной поляне, окруженной стволами многолетних деревьев. Вокруг него, а точнее Питера, летали разные феи. Они словно бабочки порхали от одного цветка к другому, хотя были в несколько раз больше и запросто могли сломать цветок, приземлись они на него. На это было очень приятно смотреть, но Питер пришел сюда не за этим.
“Камела, я пришел, как ты и говорила. Покажись!” - прокомментировать эти слова Дима не мог, подумав, что для этого нужно было смотреть сон с начала.
Изящная фея, летавшая вокруг тюльпана, прервала свое занятие и подлетела ближе.
“Зачем орать? Мог бы и запомнить уже!..”, - поправив прическу, которой собственно и не было, фея приняла позу, будто сидит на стуле, хотя все еще продолжала висеть в воздухе, махая крылышками.
Не обращая внимания на начавшийся разговор, Дима руками нащупал край кровати и присел. Поскольку разговор зашел о каких-то цветах, слизеринец не посчитал преступление разбудить Питера прямо сейчас. Легким движением Дима коснулся лица Питерсона и на мгновение вздрогнул вместе с гриффиндорцем. Сон мгновенно помутнел, но не прервался. Продолжая идти по уже другой тропинке, Питер внезапно остановился и развернулся.
“Дима?..” - голос был из сна, но слизеринец ощутил движение губ.
- Питер, - слова в реальности зеркально отразились во сне.
Обернувшись, Питер не увидел никого. Он повторил свой зов, но никто не появился.
- Я тут, - шепча, Дима придвинулся ближе и наклонился.
Сон моментально прервался и в этот момент Загорный ощутил конец действия зелья. Сморгнув, Дима ощутил горячие губы на своих. Легкое касание в полной темноте.
- Дима, ты?..
- Тихо…
Нагнувшись, Дима сам поцеловал Питера. Сначала осторожно, а после уже страстно они слились в игре губ. В этом порыве, Питер не пожелал оставаться в том же положении и, не прерывая поцелуя, переместил их в сидячее положение. В свою очередь Дима с ногами залез на постель и обнял Питерсона за шею.
- Дима?
- Питер.
- Что ты?!.. - Питер запнулся, когда Дима придвинулся к нему вплотную.
- Я же просил тебя помолчать, - прошептав это на ухо, Дима укусил за него же.
Видимо, находясь в шоковом состоянии, Питерсон отстранил Диму от себя на расстоянии вытянутых рук.
- Дима, ты в своем уме?
Теперь уже возмутился Дима.
- Какой же ты непонятливый! - встав на ноги на постели, Дима резко сел Питеру на живот, прижимая его к постели. - Я более чем серьезен!.. - в подтверждение своим словам, слизеринец рванул рубашку Питерсона и, взявшись за края, притянул его немного к себе. - И я не намерен отступать!..
Секундная задержка и Питер тоже схватил Диму за грудки, притягивая его еще ближе.