- И ты согласился?
- Да.
- После того, как закончил Тибидохс?
- Да.
- Вот же глупец. Зачем тебе еще учиться? Ты - мужчина! Иди работай, зарабатывай деньги, чтобы когда-нибудь жениться на симпатичной вертихвостке, после того, как она тебя хорошенько так окрутит и привяжет к себя нерушимыми узами. И чтобы потом всю жизнь работать и зарабатывать, удовлетворяя все ее желания и потребности, а она тем временем будет ходить по магазинам, ресторанам и мужчинам. И, в конце концов, она найдет себе покрасивей и побогаче, бросив тебя у разбитого корыта. Измученный, выжатый ты сопьешься, окончательно погубив свою жизнь, и закончишь в сточной канаве, куда даже бездомная собака не глянет…
Тирада прекратилась, и повисло молчание.
- Это ты сейчас из своего опыта описала?..
- Как можно?! Я порядочная женщина и остаюсь верна своему мужу! Ценя каждое его начинание, и подбадриваю в сложных ситуациях! Жена - это опора мужчины!
- Тогда почему ты описываешь мне такую… не очень положительную судьбу?
- Да потому, что сейчас такое время! Вот посмотри хотя бы на свою сестру…
- Не приплетай сюда мою сестру!
- Почему же нет? Она так хорошо общается с “твоим”, - Дама сделала жест руками, - Питером. Думаю, они сейчас нашли очень интересное занятие только для них двоих!..
- Теперь я понимаю, почему Поручик Ржевский так тебе ответил. Ты кого угодно достанешь!
- Как грубо! Ты!..
- Дрыгус брыгус!
Не успев закончить фразу, Недолеченая Дама растворилась в каменной стене. Дима минуту постоял, восстанавливая дыхание. Это же надо было ляпнуть такое про Олю и Питера! Питер любит его, а Оля знает, что это чувство ответно. Дима даже дышать прекратил. Вдох он сделал лишь потому, что это была жизненая необходимость, а вот моргнуть он так и не смог. Просто замер, как и стоял с рукой, занесенной для поглаживания лба.
Будто потеряв разом все силы, Дима начал клониться назад, пока его спина не коснулась гладкой поверхности стены. После он сполз вниз, поджал колени и обхватил их руками. Воздух был прохладный, а камни холодные, но слизеринцу было сейчас плевать на все. Мыслей вообще не было, а потом в голове случился бум. Дима старался убедить себя в обратном, старался опровергнуть случайный вывод. Мало ли что могло прийти ночью в… выспавшуюся и свежую голову…
- Я влюбился в парня… - прошептал он темноте. - Я влюбился в Питера… - прозвучало еще тише.
Вот теперь действительно наступил провал. Дима не знал, что ему делать и что предпринимать. Прежний мир рухнул из-за одной фразы. Все прежнее, ранее непонятное, начало обретать свои места по праву, но вот все прочее, что раньше было в порядке вещей, затерялось в этой суете. Питер добился своего. Каждым своим действием, словом и жестом он селил в Диму сомнение и некую частичку себя, свою любовь. Все это накапливалось, пока не начало рушить обыденную реальность. А ведь это больно, когда рушиться то, что ты считал обычным явлением. Был бы на его потоке студент Питер Питерсон. Поскольку он учился на другом факультете, у них бы не было совместных интересов, кроме посещения одинаковых занятий. Не было бы всего этого. Был ли бы только два студента разных факультетов. А теперь?..
По щеке скатилась одинокая слезинка. Она была только одна, но сколько эмоций и чувств в нее было вложено. Сколько всего пережитого и случившегося.
- Неужели моя супруга и тебя переманить к себе успела? - голос был Поручика, но Диме было до него фиолетово.
- Дрыгус брыгус!
Привиденье с не очень культурными словами удалилось прочь. Теперь следовало бы ожидать какой-то подколки с его стороны, но это уже будет позже.
Дима нескоро понял, что еще немного, и он отморозит себе что-то очень важное. Поднявшись на ноги, слизеринец решал, что делать дальше. Главным было то, что он сумел себе признаться и признать это признание, но вот что с ним делать? Несмотря на сон, Дима не собирался набрасываться на Питера и тащить его в постель при первой же возможности. Вот будь он девушкой, Дима бы еще поразмыслил над этим вариантом. Но что с парнем делать?
- Хрен с ним!
Развернувшись обратно, Дима направился к себе в комнату. Хочет - пусть бродит по Тибидохсу по ночам - его проблемы. Высказываясь не самыми лестными словами в адрес Питера (а именно он, по мнению Димы, стал причиной возникновения ответного чувства), слизеринец свернул к комнате Оли, убеждая себя в том, что он лишь хочет убедиться в благосостоянии сестры, которую он уже давно не видел.
Надеясь, что Оля не меняла комнаты и что она по-прежнему живет одна, Дима даже без стука прошел сквозь дверь спиной. Там оказалось тихо и темно. За окном только начал намечаться рассвет, но в четырех стенах можно было различить только окно и несколько вазонов на подоконнике. Желая удостовериться, что комната принадлежит сестре (а потом учинять тут Мерлин знает что, зная, что все это ему будет простительно), Дима прошептал: “Фосфорецелло” и осмотрел близлежащие вещи. Внезапно шорох на кровати и скрип пружин прервал его изучение кофты с сердечком на груди. В комнате кто-то был, но один ли? От этой мысли Дима стало как-то не по себе. Он, конечно же, не хотел заставать в постели у сестры какого-то парня (вариант с девушкой в его голове не укладывался). “А вдруг там Питер?” - почему-то эта мысль возмутила его больше всего. Дима подскочил к кровати и сдернул одеяло, освещая огоньком предоставленную картину. На его действие последовало противодействие: Оля попыталась натянуть одеяло обратно. Девушка спала крепко и одна. Облегченно вздохнув, да и порадовавшись немного, Дима укрыл сестру и отправился на выход.
***
- Ну куда подевался этот придурок?!
Дима уже битый час старался найти Питера. Убедившись, что сестра ничем “таким” с Питерсоном не занимается (в чем Дима собственно и не сомневался!), слизеринцу не давала покоя мысль: “Чем же он тогда занимается?!”. Дима даже не думал идти искать Питера - он просто пошел это делать. Обходил этаж за этажом, зал за залом, переходил в другую башню и начинал все заново. Загорный уже начинал мерзнуть, а выход на открытую площадку его почти добил. Проходя коридоры башни привидений, он ненароком чуть не попался прикованному мечу. Вот бы было весело: столько лет учился, ходил и не попадался, а закончил школу и вот тебе! Мысли быстро вернулись к Питеру: “Он же от незнания мог попасться!”. Но вокруг не было, ни следов крови, ни бездыханного Питерсона. Маленький камушек с души упал, но их там еще порядком было.
Поиски продолжались, а Питера все нигде не было. За окном уже рассвело, и Дима действительно начинал нервничать. С горем пополам он уже обошел весь замок. Оставалось только податься на улицу. “Или он отправился искать счастья в подвалах?” - намереваясь идти в комнату за теплой одеждой, Дима услышал оглушительный рев. Его было сложно спутать с чем-то другим.
- Огонек…
Дима бегом отправился к ангарам. Выбежав на улицу, его пронзил зверский утренний холод, но заклинание шептать было неудобно и некогда. Сейчас важнее было другое. Питерсон мог подумать, что у них на ангарах наложено тоже заклинание в виде преграды, что свое время в Хогвардсе. Разбирать концепцию: “Питер в гостях у дракона - какого хрена?!” времени тоже было в обрез. Огонек не любит слишком ранних посетителей, а спит он до обеда.
Оказавшись вблизи ангаров, Дима с ужасом обнаружил приоткрытую дверь и услышал уже немного приглушенный рык Огонька. Все внутри похолодело (как и снаружи собственно). За какие-то секунды, преодолев разделявшее их расстояние, слизеринец вскочил в открытую дверь и замер. В ангаре уже действительно было двое: темная фигура и дракон. Первый стоял, намереваясь сделать еще шаг вперед. Второй же поднялся на своих передних лапах и не двусмысленно втягивал в себя воздух.