- Ты смотри там, Джалис. Только сболтни что-нибудь не то. Тебе-то всё равно к нам возвращаться.
- Понял.
Сержант Грим продолжил буравить меня подозрительным и угрожающим взглядом.
***
Несложно было догадаться, чего опасается сержант. В первую же ночь нашего пребывания на Чайке в бараке произошло ЧП - насмерть задавили одного из штрафников, молодого парня по кличке Клоун, а фамилию его я не запомнил. Клоун был "голубым", о чем свидетельствовала легкомысленная розочка, вытатуированная у него на скуле. В среду заключённых парень угодил впервые. Зоны он боялся до безумия, да и вообще вечно трясся и дрожал, бледнея до синевы от любого случайно брошенного взгляда. В пути, я помню, он здорово раздражал меня этим.
Не знаю, какое из негласных правил умудрился нарушить бедолага. В ту ночь я не слышал ничего; сон, глубокий, почти обморочный, придавил меня сразу, как только я бросил тело на койку. Я спал без сновидений - и проснулся только тогда, когда в бараке вспыхнул резкий дневной свет.
Над койкой Клоуна суетился врач. Помню, в первый момент я испытал подленькую такую, меленькую досаду: опять всем беспокойство из-за этого изнеженного труса - а потом врач отодвинулся, я увидел сине-чёрное лицо на подушке и понял, что никакого беспокойства никому Клоун уже не доставит. Никогда.
В те сутки по бараку дежурил Грим. Вообще-то быт учебки был организован таким образом, чтобы исключить саму возможность разборок между зеками (теперь уже штрафниками); недаром все основные помещения пестрели видеоглазками, недаром ретивые солдатики внутренней службы безотрывно пялили глаза в мониторы. Они и успевали обычно вовремя. Почти всегда - за исключением той ночи. Почему проспал расчёт, где был и чем занимался дежурный сержант ночной порой - нам, зекам, никто, естественно, не докладывал. Но то, как Грим уговаривал врача зафиксировать смерть как естественную, слышали своими ушами многие из нас.
Потом появился капитан - дежурный по части. Этот не стал вести разговоры во всеуслышание; срисовав сцену одним взглядом, он быстро удалился вместе с доктором, следом солдаты под руководством взмыленного сержанта утащили тело Клоуна. Дальнейшее развитие событий мне не известно, но никакого официального расследования не было - из чего я сделал вывод, что историю удалось благополучно замять. Контроль ужесточился, гайки закрутили, сержант Грим проявил себя просто-таки апологетом бдительности; кроме этого, видимых последствий происшествие не имело.
Теперь сержант откровенно психовал. Что ж, пусть. Этому потрястись полезно.
Вот только мои проблемы никакого отношения к переживаниям Грима не имели.
Что нужно от меня полковнику на этот раз? Я терялся в предположениях, и все они были не слишком весёлыми.
***
- Привет, - сказал мне полковник Мосин. Весело так сказал, будто старого знакомого встретил. - Выглядишь получше. Как самочувствие?
Хорошо, что не слышал этого сержант Грим - его отослали из кабинета сразу после доклада. У флегматичного, всегда уравновешенного капитана Диба и то глаза на лоб полезли.
Я решил, что раз раговор начинается в таком ключе, то позволительно и мне отбросить уставные формы, и ответил просто:
- Спасибо, хорошо.
- Ты как обращаешься к полковнику... - зашипел было Диб, но Мосин остановил его легкомысленным взмахом руки.
- Не стоит, капитан. К этому хитрецу у меня есть претензии посерьёзнее, чем по поводу неформального обращения. Осторожный мальчик, э? Мне сообщили, что ты тут демонстрируешь весьма средние показатели. Не так ли, капитан?
- Так точно, - доложил Диб.
- А что говорит медицина?
- Да здоров он, товарищ полковник.
- Я не о том. По поводу адаптации.
Капитан пожал плечами.
- Никаких подвижек. Полный ноль.
- Неужели совсем?
- Товарищ полковник, я же не медик. На эту тему вам бы лучше доложил майор медслужбы Палия.
- Да не кокетничайте, Диб. Расскажите, что знаете.
- Палия заинтересовался этим рядовым. Адаптационная кривая у него совершенно нетипичная - ни единого всплеска за все время учёбы. Но при этом и эффекта Преттера не наблюдается, и не возникает рассеивания по Винку - даже при запредельных нагрузках. Джалис уже третью неделю работает по интенсифицированной программе - и никакого эффекта, ни в ту сторону, ни в эту. Майор Палия сказал, что если изменений не будет и дальше, то возможно, мы имеем дело с феноменом стопроцентного иммунитета к нейродрайву.
Мосин повернулся ко мне, нарисовав на лице заговорщическую ухмылочку, только что не подмигнул.
- Понял, осторожный мальчик?
Я заметил:
- Эти термины мне незнакомы.
- Термины ему незнакомы. Феномен, э? Диб, что это был за анекдот, в котором кто-то там сам себя перехитрил?
- Не помню, товарищ полковник, - отозвался капитан, по-моему, слегка испуганно.
- Не важно. А хотите, я этот ваш феномен расщёлкаю в две секунды? Кривая, капитан, не растёт потому, что мальчик уже был адаптирован к нейродрайву - с самого начала. И между прочим, наш скромный рядовой имеет недурной опыт полётов. Я видел запись последнего - так скажу вам по секрету, для такого сосунка это было... - полковник покрутил в воздухе рукой, словно пытаясь таким образом показать, что это было, - ...нечто.
- Не может быть, - отреагировал Диб, подозрительно покосившись на меня.
Мосин поинтересовался:
- Это почему же?
- Ну... Росли бы другие показатели. Да и вообще...
- А вы пробовали тестировать его, как нейродрайвера в устойчивой фазе?
- В бумагах ничего не было об опыте полётов, - нашёлся капитан.
- Верно, - согласился полковник и задумчиво затеребил подбородок. - Вообще-то, я рассчитывал прибыть на Чайку пораньше, но вышла небольшая накладка... М-да. Честно говоря, я надеялся, что парень к этому времени уже будет вовсю летать. Когда мы отправляем следующую партию, капитан?
- Через три недели.
- Я хотел бы, чтобы Джалис ушёл с ними.
- Это невозможно, товарищ полковник! - возмутился Диб. - Никак не успеть - налёт, поэтапное тестирование...
- Подсократим.
- Но...
- Полагаете, я тут с вами шутки шучу, Диб?
- Никак нет, товарищ полковник.
- Джалиса - нынче же в медчасть, на подсадку.