– Кстати, зови-ка ты меня лучше Виртуэллой, а не просто «эй, ты». Конкретно, котик, этот идентификатор родной как для данного графического интерфейса, так и для всего системного хранителя. Эмоционально-мимический файл и база лингвистических данных лежат в корневом каталоге, но ты их типа не редактируй, а жди пока сами под тебя подстроятся. Это я серьезно, усек?
Программист глянул на яркую обложку компьютерной игры, где фигуряла решительная красотка с бластером, и к которой, надо признаться, он был неравнодушен. Красотку из игры звали Виртуэлла, так что виртуальная девушка не долго думала насчет имечка. Похоже, она переняла и внешние данные игровой красавицы: те же хлопающие стрелы-ресницы, осиная талия, разные интересные выпуклости, плюс мелодичный голосок на тридцать два бита. Ладно, это все развлекаловка, которую могла подстроить фирма-производитель. Потом уберем. Что с троянцем?
Троянец не мог попасть к нему снаружи, через сеть. Цербер – он же двухголовый, возле каждого порта зубами щелкает, да еще каждый входящий пакет треплет. На Лубянке за несоответствие спецификации начальство не только погоны, головы поотрывает, и не Церберу, а разработчикам . Но... допустим, кто-то побывал у него дома и подсадил троянца ...
Усталость вернулась обратно в десятикратном размере.
– Слышь, сегодня в натуре уже ничо не случится,– проворковала виртуальная девушка и соблазнительно предложила, протянув губки.– Эй, Онегин, как насчет покемарить? И не дрефь, если что, я тебе мигом побудку устрою.
Если говорит, что разбудит, значит разбудит. Похоже, что ресурсная схема, ход программы, да и система в целом действительно под контролем системного хранителя, вернее хранительницы. Значит, дело косметикой не ограничивается? И откуда у нее такое мастерстов взялось, зачем производителю надо было все это прятать? Или, может, это троянец такой страный. Системного хранителя инфицировал, но вместо того, что использовать для своих подлых нужд, отдался ему со всеми потрохами. А ведь у троянцев потроха не хилые бывают, они же и многопоточные и динамические. Слился троянец с системным хранителем, тут тебе и скачок эволюции, появляется виртуальное существо, способное осмысленно изъясняться по-блатному.
– Я теперь твоя навек,– заверила Виртуэлла,– так что, иди, дрыхни.
И в самом деле, пора в койку. Пора увидеть сон, где его уже ждет гвардейская аэрокавалерийская дивизия из семи тысяч пегасов, готовая по первому его слову отправиться на покорение новых пространств. А завтра – завтра появится разумное и скучное объяснение чудесам этой ночи.
2. Подарок боссу.
Машина марки БМВ нравилась финансисту Андрею Арьевичу Шерману даже сегодня. Не только приземистым серебристым корпусом, словно бы тугим от мускулатуры, от этих трехсот лошадиных сил. После соития БМВ и корейской Хьюндай, ушлые азиатцы навернули на немецкую дизельную машину классную телематику . Чего стоит один прозрачный экран, припечатанный к ветровому стеклу, на который непрерывно сбрасываются из Интернета свежие биржевые котировки, сводки погоды и всякие новости. Дорожная карта тоже рисуется. По ней, если точнее, по вычисленному кратчайшему маршруту, учитывающему пробки и заторы, ползет букашка автомобиля. Ползла до вчерашнего дня. Вчера отключили мощный спутниковый канал вместе с глобальным позиционированием, за неуплату...
Киднепперы потребовали десять миллионов зеленымм. Шерман был уверен, что сможет выплатить. Но неделю назад рухнули акции его фармацевтических проектов, в который ушли все средства, какие только могли двигаться. Вначале затонул проект «патоцид», потом все остальное. Его же предупреждали, в этой стране нельзя вливать деньги в новые технологии, особенно в фармацевтику. Не дозволено. Новые технологии могут процветать только там, в мировых метрополиях, где гнездятся транснациональные фирмы, транссексуалы, трансвеститы и прочие трансы.
Ну, кредитуй нефтяников и прочих сырьевиков. Ну, делай ракеты, если уже неймется, тем более, что эти штуки лет как двадцать вышли из моды вместе с соревнованием систем. Можно теперь даже компьютеры и тому подобное мастерить. Но в сферу, где производится жизнь – не лезь.
Ведь людям подавай не полеты к космическим телам, а тела собственные – здоровые и крепкие. Люди готовы выложить на прилавок серьезные деньги не за компьютерные забавы, а за вторую молодость, за стоящий член, за крепкие титьки – будь то в таблетках, в ампулах, в каплях. Ну, а Кто-то хочет продать людям молодость и потенцию так, чтобы конкуренты не мешали, потому что выигрыш тогда фантастический. Для этого Ему надо заполучить патент на новую лекарственную форму сроком на двадцать лет, тогда у Него исключительное право продавать ее по любой цене. И если ты случаем придумал что-то новенькое и конкурентноспособное, Он даст тебе пять минут, чтобы ты сдал ему это дело, а если нет, то засадит крепкие челюсти тебе в горло. Чмок и нет. А останки свои родные шакалы дорвут.
Чувствовал же, лучше не лезть. Однако, Она его соблазнила этим. Она всегда умела его соблазнять. В этом Она была истинный профи.
И зачем он вообще сюда вернулся, после учебы в Кельнском универе? «Не страны, ни погоста не хочу выбирать. На Васильевский остров я вернусь умирать.» Автор строк предпочел умереть с комфортом на Манхэттэне и захорониться в Венеции...
Эх, сидел бы сейчас гешефтсфюрером где-нибудь в старом добром «Хехсте» или «Фармаланде», где никогда ничего не меняется в худшую сторону. Никаких забот, никаких наездов. И каждую пятницу Flug nach Mallorca .
Вместо него гешефтсфюрером в «Фармаланде» стал кто-то другой и методично отутюжил этот проект, этот долбоебский «патоцид», в теории ужасный полезный, однако смертельно опасный для всех, кто возьмется его разрабатывать и проталкивать.
Вначале некий лягушатник навалял статью в «Монд» о серых заправилах биотехнологии и фармацевтики в России, где, среди прочего, пополоскал фамилию Шерман и упомянул патоцид. Была надежда, что это случайность, слабоинтенсивная пальба западных фармабаронов по российским площадям – авось кого-то заденет. Но в январском «Шпигеле» тема была продолжена, да еще как. И автор старый знакомец, можно сказать университетский товарищ Йозеф Динст. И на обложке Чапаев скачет в тачанке из русских степей в Европу, вместо колес пробирки, вместо пулемета шприц. Аляповато, но на среднего европейца подействует. «Кто вы, господин Шерман?» Вы – вхожи в Кремль с черного хода, вы отбираете деньги у «russische babuschka» и отмываете их в Лихтенштейне, вы агент российских спецслужб, вы испытываете токсичные вещества на пленных мусульманских повстанцах, включая невинных детей, вы заражаете их инфекциями и раком, вы вырезаете из них органы, вы выращиваете в них новые органы, как в инкубаторе, чтобы потом снова вырезать. Статейка была мигом перепечатана в московской «Лучшей газете». Затем тексты превратились в куда более мощную вещь, в картинки. Были прокручены схожие сюжеты по СNN и трем немецким телекомпаниям, общеевропейскому «Euro-Space», откуда пролились баннерами на миллионы веб-страничек, ну и перекочевали на российские каналы медиа-группы «Благовест».