Мокрый, без меча и магии, все равно что с голым задом в ежевичник. Одна дурь осталась… Да в бездну!
. . .
— Эй вы, рыжие твари, последний завтрак перед каз… кх-х-х-х…
Дверь камеры грохнула о стену, охранник ввалился внутрь, выронил поднос с мисками, рухнул мордой в грязный пол, конвульсивно подергался и обмяк, распространяя запах… Распространяя запах.
От Пи после подвала и то лучше пахло. В затылке охранника густо дымила прожженная светсферой дыра. В руке только держатель с пустой клетью остался.
И завертелось. Сначала рыжая на радостях чуть его не прирезала, потом вдохнула, набирая воздуха.
— Не ори, рано, — попросил Пи и разглядел соседа по камере. Тоже рыжего и какого-то очень знакомого, несмотря на то, что для узнавания были только волосья и наглючие раскосые зеленые гляделки, большую часть лица закрывала маска. Чтоб не болтал или не кусался?
— Это ещё что за… людоед? — поинтересовался Пи.
— Без понятия, — сквозь зубы процедила Аманда, старательно отводя взгляд от расстёгнутой едва не до пупка рубашки. Это случайно вышло, шмыганул в щели закрывающейся двери и пуговицы с другой стороны оставил. Но это мелочи, одежда была мокрая, сохнуть не собиралась, липла и натирала, где только можно. И где нельзя натирала тоже.
— А кинжал откуда? — продолжил любопытничать Пи, чтоб отвлечься и не полезть чесать натертое.
— Людоед одолжил, — все еще злясь, но уже не очень правдоподобно буркнула Аманда.
— А у него откуда?
— Написал, что из пространственного кармана достал, — сдала сокамерника Аманда. — Но, учитывая, как меня осматривали, я не стала уточнять, в каком именно месте у него этот карман. А рукоять тщательно протерла.
Пи рефлекторно поджал половинки, поежился и посмотрел в блудливые раскосые глаза уважительно. Очень.
Очень знакомые глаза. И дури в них хватило бы на целый пучок предсказаний. Рыжий опять же. Такие рыжие среди эльфов еще большая редкость, чем среди прочих одаренных, исключая ведьм. А уж грязи на нем было… Где только нашел, если до ближайшего болота полкоролевства?
Тем временем «людоед» отодвинулся в самый угол, прикрыл голову краем тощего тюремного тюфяка. Поднял руку, облепленную печатями-блокираторами, и принялся по одному загибать пальцы со сбитыми костяшками. Но не по порядку, а как бездна на душу положит, оставляя самый выразительный напоследок. Будто бы это он, а не Пи, оружейное проклятие с отсрочкой на угол тюрьмы навесил и считал, когда сработает. Уже все пальцы загнул, а самый выразительный оставил.
Пи прислушался. По времени должно было… Но всё никак.
— Какой бездны ждем? — спросила Аманда.
И тут во дворике, куда выходило окно, заорали. Подключилась сирена. Пи, не сдержав победной улыбки, представил, как шикарно выглядит покрывающийся пятнами тлена угол тюрьмы, «людоед» резво накрылся тюфяком, а стена слева от него вспухла и…
Ошметков с требухой Пи не планировал, но это же тюрьма, парой утырков больше, парой меньше. Да и времени особо тщательно изучать план тюрьмы, криво намалеванный на столешнице косым от выпитого охранником, не было. Зато теперь было от чего прикрывать упавшую на пол Аманду.
— Пи, животное, какого хрена? — не слишком внятно прогудела придавленная к полу ведьма.
— Ш-ш-ш, рыжая, я тебя немножко спасаю, — чувственно (он надеялся, что да) прошептал Пи в торчащее из волос розоватое ушко.
— А по-моему, наоборот. И что за дрянь упирается мне в зад?
— О, прости, — Пи сменил положение, футляр чуть съехал, и ему самому было не слишком удобно, когда на чувства давят. — А так?
— А так? — Кончик людоедского клинка пощекотал шею.
Снова грохнуло. Стены дрогнули, пол качнулся. Пи чудом не напоролся глазом на кинжал. Зато щель в наружной стене стала просторнее, и туда уже шустро лез «людоед».
От следующего взрыва по боковым стенам побежали трещины, потолок просел, а дверь в коридор выгнулась, сминаясь. В спину толкнуло горячим и затхлым, будто болото подожгли. Кажется, проклятие срезонировало с охранной системой. Глядь…
— Ходу, — выпалил Пи и вскочил, дергая Аманду за собой.
Оказавшись снаружи, Пи махнул рукой в сторону ворот, а Аманда вдруг резко остановилась.
— Пи! Моя метла!
— В бездну! Я напортачил со связкой между потоками, и моя тлен-бомба сейчас-с-с… Сзачем так душ… ы-ы-тс-с…
— Теоретик, глядь! — орала ведьма, дергая за натянутый воротник. — Гулю на ухо мне твои связки! Это мамина метла! Понял?! Я! Без нее! Никуда!! Не пойду!!
— Больная! — заорал в ответ Пи, отодрал от себя руки Аманды и принялся раздеваться.
— Это я больная? — спокойно спросила рыжая, наблюдая за процессом разоблачения, будто не орала сейчас, как полоумная, и глазами этими своими важными в поволоке дрожащей слезы не смотрела так, что у Пи екнуло сразу в нескольких местах. В сердце и на три ладони ниже. Задница тоже екнула, почуяла, что запахло жареным.