В комнате царил хаос и погром, а еще сильно воняло спиртным. Пришлось убираться за однокурсниками и проветривать комнату, впустив свежего воздуха. Когда немного проветрилось, принял душ и завалился на боковую. Надеюсь, что с возвращением меня и Клавдии училище продолжит работать в штатном режиме, так что все проблемы учеников удалось решить своевременно. Постарался больше ни о чем не думать, день выдался трудным, я быстро заснул…
В кабинете императора Алексея Николаевича шло экстренное собрание по поводу пропажи уже двух учеников. На его стол легли отчеты исследователей, вернувшихся из зоны отчуждения. Здесь не было ничего нового, зона оставалась в прежних размерах, расширения не произошло. Тогда становилось вообще непонятным, куда подевались ребята. Предположения выдвигались одно фантастичнее другого. Поэтому император торопиться с выводами не стал. Работу училища приостанавливать тоже пока не имело смысла. Завтра нужные специалисты выдвинутся на секретную учебную базу и скрыто проведут расследование в училище. Поспрашивают учеников, установят близкие связи с пропавшими и доложат ему о проблеме. Может, в училище завелся маньяк, который убивает ребят, а может, они сами решили сбежать в силу каких-либо проблем с однокурсниками. Всякое может быть, надо все досконально проверить. Экстренное собрание пришлось свернуть до выяснения новых обстоятельств дела…
С утра училище продолжило работать в штатном режиме. Первым уроком стояло развитие магии, на которое чуть было не опоздал. Завтрак проспал, так как вернулся сравнительно поздно, да еще и убираться пришлось. Вернул себе прежний вид очкастого ботана и вприпрыжку добрался до закрытого полигона. Как ни в чем не бывало прошел к собравшимся ребятам, ждавшим учителя. Он тоже не спешил прийти на урок. Вероятно, до ночи обсуждали с начальством новое положение дел в связи с пропажей учеников. Моих ночных гостей по-прежнему не было, видно им нелегко с бодуна. Похмелье — дело нелегкое. Остальные сокурсники были не в курсе нашего Крестового похода, поэтому смотрели на меня по-прежнему с пренебрежением.
— Чем сегодня будешь нас удивлять? Или просто посидишь в сторонке на лавочке? Ты ничего не сможешь сделать против меня, но я бы хотел с тобой выйти на магический спарринг, — это ко мне обратился Бухгалтер, у которого я якобы занял денег. Мишка Абрамович был наполовину евреем и слыл страшным занудой, душнилой, от которого хотелось уснуть. И дар у него был аналогичный, нет, несвязанный с материализацией денег, о котором мечтал. Он был Морфеем, повелителем сна, так он себя пафосно называл. И точил на меня зуб, что дал ему не то прозвище, какое хотел. Хотя деньги он тоже любил считать, особенно не свои. Проворачивал в училище мелкие финансовые сделки и махинации, слыл наглым ростовщиком. Вот и придумал для меня историю, которую никто не смог бы проверить. Я знал одно правило, когда даешь позывной, оно не должно отражать специфику, дабы противник не догадался о возможностях. Поэтому придумал клички ребятам никак не связанные с их даром.
— Да не вопрос, как только учитель появится, можешь вызвать меня на арену, — сейчас мне было до всего фиолетово. Свой дар я понял и принял, и он никак не был связан с проклятиями. Поэтому не боялся больше его раскрыть. Подумаешь, усыпит, посплю еще немного до окончания урока под неусыпным наблюдением учителя. Бравировать больше не собирался, решил снова превратиться в обычного ничем не примечательного ученика.
В этот момент на полигон зашел Самуэль Гаврилович и окинул тяжелым невыспавшимся взглядом собравшихся ребят.