— А меня в чем-то обвиняют разве? Моя вина лишь в том, что решили с ребятами в свой выходной погулять по осеннему лесу. Так запрета на это не было, мы же не в тюрьме находимся? — насладился перекошенным от злости лицом неопытного следователя, кто так с невиновным начинает разговор? Чему их только учили, или он часто прогуливал занятия?
— Никто тебя ни в чем не обвиняет. Мы лишь хотим задать несколько уточняющих вопросов. Почему девушка пропала, твоя версия, ведь именно ты последний ее видел, — словно плохой и хороший полицейский меня начали прессовать по классике жанра.
— Откуда мне знать, я пришел за оказанием медицинской помощи, меня осмотрели, ничего не обнаружили, и я пошел на урок. А выдвигать гипотезы — это ваше дело, никак не мое, — отбил нападение, придерживаясь правды. Клавдию чуть позже допросят, поэтому не отходил от истины.
— Тогда объясни, каким образом нашел ее? И что произошло в лесу? — пришлось кратко рассказать, как мы нечаянно напоролись на монстра, как я погнался за зверем и заплутал. Так и нашел девушку, сильно замерзшую.
— А вы всегда выходите погулять с оружием в лес? — опять наехал первый.
— Конечно, мы же в тайге, здесь водятся хищные звери. Вот если бы вышли налегке, то тогда у вас могли возникнуть вопросы, а не отряд ли самоубийц пошел на прогулку, — ухмыльнулся, отбивая очередной на себя наезд.
— Парень, тогда объясни, зачем ты побежал за подстреленным зверем? Раненый хищник гораздо опаснее, — круглый мужчина на меня посмотрел, как на умственно отсталого. Да они в курсе всего, знают, что раньше я лежал в психушке. И сейчас это можно использовать.
— Так зверь бежал за моим сокурсником, просто не хотел, чтобы тот его догнал. Я же не знал, что Смирнов уже спасся, — начал косить под идиота. Пусть думают, что хотят.
— И как же ты победил большого мутированного волка? Каким оружием? — снова перехватил инициативу мордоворот.
— Обычным армейским ножом, просто перерезал ему горло, он уже почти умирал, — развел руками, показывая, что ничего в этом не было сложного.
Мужики одновременно хмыкнули, зная, что мутированного волка легко не убить. Он, получив столько ранений, смог еще долго преследовать свою жертву. Но и насколько был ранен зверь, тоже вряд ли могли знать. Дальше они задавали вопросы про девушку, но я их отправлял к Клавдии, пусть теперь она выкручивается из щекотливой ситуации. Спустя тридцать минут меня отпустили, принявшись с моих слов составлять отчет. А я направился в столовую, ведь завтрак проспал, а после допроса захотелось жрать сильно, видно стресс давал о себе знать…
Шел, не спеша, анализируя прошлое, обнаружив в памяти много белых пятен. Восстанавливая события детства, осознал целые прорехи во времени, когда я не помнил, что со мной было. Зачем меня упекли в дурку? Что натворил, и почему подтерли память? Вопросов к своему отцу накопилось с лихвой, когда увижу, то потребую ответов.
Не успел о нем подумать, как увидел отца, быстро идущего по главной аллее в сторону администрации. Значит, ему сказали, что я пропал, вот он и примчался. Целого наследника потерял, сейчас, наверное, рвет и мечет в душе. Я тихонечко пошел вслед за ним, наблюдая из-за кустов. Когда он в таком состоянии, много кому здесь не поздоровится. Да и попадать под его горячую руку не спешил, пусть для начала спустить пар на посторонних, а уж потом я попытаюсь поговорить. Упускать его из виду, надеясь, что отец позже пойдет меня искать, дабы поинтересоваться здоровьем, не хотел. Он запросто мог узнать, что я жив и здоров, сразу же укатить в поместье. Минут через пятнадцать отец все еще злой вышел из здания, раздумывая о том, что сейчас делать. Как и предполагал, сразу же направился к воротам, а не к моему корпусу. Дольше ждать не стал, выйдя навстречу.
— Добрый день, отец, рад тебя видеть, — честно, рад был лишь тому, что мог задать волнующие вопросы, не дожидаясь зимних каникул.
— Какого хрена ты поперся погулять в лес? Снова куда-то пропал? И почему так быстро вернулся? — отец сейчас проговорился, значит, и ранее я пропадал неоднократно.
— Отец, нам нужно поговорить, у меня возникли вопросы, — увидел, как родной человек скривился, словно нечаянно съел залетевшего в рот жука. — Сколько раз я уже пропадал? По сколько дней меня не могли найти? И зачем положили в дурку, где подтерли частично память? — на одном дыхании вывалил часть вопросов, боясь, что не успею их все задать.
— Значит, начал вспоминать, это плохо, — вот сейчас он подтвердил мои догадки. — Раньше ты пропадал по два, три дня, возвращаясь сильно не в себе. По несколько дней молчал, не выходя из своей комнаты, иногда пытался покончить с собой. Я не мог лишиться наследника, поэтому тебя пытались лечить. В итоге подтерли немного память, чтобы ты забыл то, что пережил в своих путешествиях.