— Ложись на кровать и закрой глаза, просто слушай мой голос. Я попробую погрузить тебя в транс для более мягкого вхождения в гипноз, — Смирнов дал слово дворянина о сохранении тайны, что скоро станет ему известна. Пообещал хранить ее до смерти одного из нас. Честно, на хороший результат не рассчитывал с первого раза, помню, чтобы запечатать воспоминания, меня неоднократно погружали в гипноз. Не заметил, как под медленный и занудный голос практически заснул, перестав контролировать процесс.
— Как себя чувствуешь? Сейчас ты в безопасности, мысли текут плавно, возвращая не спеша в детство, — голос Александра убаюкивал. Такой способ мне нравился, появилось знакомое ощущение обложенного ватой сознания. В этот раз не стал пытаться снять чужое воздействие, позволил погрузиться в чертоги памяти.
Перед глазами всплыло воспоминание, когда был подростком и учился в одной из школ. На дворе стояла поздняя осень, поэтому после уроков спустился в гардероб за верхней одеждой. Вот только здесь на меня устроили самую настоящую засаду девчонки, обступив с разных сторон и загнав в угол. Драться с ними считал ниже своего достоинства, поэтому отступал по возможности.
— Оболенский, мы тебя не отпустим, пока не признаешься, кто из нас тебе нравится больше, — честно не знал, что на это ответить. Девчонки мне еще ни разу не нравились. Вообще с чувствами было все сложно, поэтому продолжал молчать.
— Если прямо сейчас не выберешь себе девушку, мы начнем тебя целовать, чтобы смог лучше определиться, — угроза оказалась реальной. Минут через пять они приступили к активным действиям, а меня накрыло паническим страхом.
— Выбираю тебя, — ткнул пальцем, не глядя, в первую попавшуюся девчонку, отчего та счастливо рассмеялась в лицо остальным соперницам. А я рванул мимо, пока те зависли на время. Понимал, что девчонки начнут преследовать, поэтому рванул по лестнице наверх, проникнув на крышу. Именно здесь я частенько спасался от повышенного внимания, преследования девчонок и разборок парней, которые мечтали набить мне смазливую рожу. Тогда я еще не пользовался гримом, оттого и страдал.
Часто сидел на краю, свесив ноги. Высоты не боялся, но риск сорваться почему-то меня успокаивал. Наблюдая сверху, ждал, когда все озабоченные поклонницы разбредутся по домам, только потом спускался. За мной на крышу пробралась девчонка, вся в слезах, оттого, что выбрал другую. Меня не заметив, рванула сразу к краю крыши, решив покончить с собой. Я остался сидеть безучастно, наблюдая за разворачивающейся трагедией, не в силах ей помешать. Еще не отошел от шока и сейчас злился на них, на себя, не видя выхода из ситуации. Поэтому, когда девчонка спрыгнула вниз, проводил ее охреневшим взглядом. Никак не мог поверить в такую глупость, смотря, как хрупкое тело сломанной куклой лежит на асфальте. Кровавое пятно медленно расползалось вокруг головы. Только сейчас сильно испугался, ведь стал невольной причиной самоубийства влюбившейся дурочки. Мне жутко захотелось сбежать как можно дальше с этого места, чтобы не видеть всего…
В этот момент мир мигнул, резко изменившись. Я кубарем покатился вниз, чудом зацепившись руками за карниз. Повиснув над землей, подтянулся, закидывая тело на покатую крышу. После посмотрел вниз, обнаружив, что до земли не более двух этажей. Хотя школа до этого была пятиэтажной, а значит, это была совсем иная крыша. Огляделся по сторонам. Город тоже был иным, непохожим на прежний, не было ни небоскребов, ни высотных домов. Подполз к краю, посмотрев вниз. По неширокой улице сновал народ, одетый в старомодную, потрепанную, видавшую множество стирок одежду. Две женщины в длинных юбках и темных кофтах тащили по большой корзине с продуктами. За ними бежала девчушка лет пяти, шести, на которой одежда висела мешком, словно, досталась от старшей сестры. Она запиналась за длинный подол, но старалась не отставать от матери.
По улице катила странной конструкции повозка, немного похожая на дилижанс, на козлах которой сидел неказистый мужичок, управляющий рычагами. Ехала она самостоятельно, без чьей-либо помощи. Внутри восседал человек, одетый в шелковые одежды, и понукал возницу за то, что тот медленно едет. Дорога была вымощена брусчаткой, колеса издавали неприятный звук, амортизаторов видно, здесь еще не придумали. Зато и двигателя я не увидел в повозке, а она как-то ехала сама по себе. Чудеса. Прижимаясь к стене дома, уборщик-старик при помощи острой палки собирал мусор, складывая в большой мешок, поставив его на прямоугольную тележку. Тащил ее при помощи лямки, перекинутой через торс, на манер бурлаков. Не у всех есть возможность запросто передвигаться, кто-то справляется по старинке.