— Испытание пройдет в три этапа. Для начала вам нужно припомнить стрёмную ситуацию про любого здесь находящегося и поведать ее в нашем узком кругу. Про второй и третий этап узнаете позже. Время пошло, до утра никто отсюда не выйдет, — Орлов посмотрел на часы, потом на ребят, переводивших взгляды друг на друга. Судя по тому, как многие на мне притормаживали, догадался, что сегодня стану примой нон-гранд. Тяжело вздохнул, приготовившись слушать. Первым вызвался Серега Ефимовский.
— В нашей группе есть один недомаг, которого папочка пристроил по блату. Оболенский во всем прогибается под волю отца, видно, он его часто лупит ремнем, — сука, это был удар ниже пояса. Вот только отец меня не порол, перекладывал обязанность на учителя. Откуда Ефимовский мог знать про мои отношения с отцом? Как есть, напридумывал. Хотя, если рассуждать с точки зрения психологии, каждый в другом видит именно то, что есть у него самого. Значит, Сереге несладко живется.
— Оболенский у нас еще девственник, шарахается от баб, словно от прокаженных. А сам дрочит по ночам в сладких грезах, мечтая о той, кто ему даст, — ну, это была наглая ложь, я давно не был девственником с толпой пассий, проникающих в мою комнату. А вот про свечку, которую Петр Татищев не держал надо мной, он все выдумал. Женщин обхожу стороной не оттого, что боюсь, просто жизни хочу спокойной.
— Представьте, Оболенский возомнил сегодня себя целым царем зверей, подкатывал яйца к одной из девушек. Чуть за это не набил ему морду, — вспомнил разговор в столовой Максимилиан, посмотрев в сторону Лопухиной.
— Могу открыть страшную тайну. Оболенский в меня давно влюблен, но боится признаться, — вот и Верка Сердючка выдала свои фантазии за правду. Она вообще не в моем вкусе, таких стерв я на дух не переношу, старясь близко не приближаться. Лишь сегодня стечение обстоятельств столкнуло нас дважды.
Многие прошлись по мне всеми правдами и неправдами, почувствовав во мне козла отпущения. Я молча слушал и наматывал на ус предположения моих однокурсников.
У одного я постоянно списываю, хотя сидим на разных рядах. У другого, денег прошу в долг, так как отец меня обделяет в финансах. Еще с трех девчонок не свожу своих глаз во время уроков и даже провожаю до корпуса. Одной предложил недавно встречаться, но мне отказали. Много нового узнал про себя, внутри закипая от гнева. Не все выбрали жертвой бедного Оболенского, возможно, у них просто не хватило фантазии. Я вел скрытный образ жизни, поэтому какой-либо достоверной информации не было. Когда очередь дошла до меня, я демонстративно отказался от участия в испытании. Наказание для меня было нестрашным, издевок я не боюсь, даже привык за первый триместр.
Старшекурсники смотрели на меня с жалостью, видно было, что не такого результата они ожидали. Потом посовещались между собой, постоянно косясь в мою сторону.
— Мы тут посоветовались и решили, что каждому клички придумает тот, на кого и наговорили. Это будет по справедливости. А Оболенский, который бегает от таких красоток, явно какой-то ненормальный. Пусть будет Психом. Так, с него и начнем. Дадим шанс отомстить за свое унижение, — устроил себе фейспалм, не ожидая такой подставы от старшекурсников. Теперь меня ждут не только издевки, но и объявят войну практически полным курсом. Но в душе мне идея понравилась, отказываться от задачи не стал.
Начал я по порядку с графа Ефимовского, внимательно на него посмотрев. Он отвел глаза в сторону, сжал кулаки, скрипнув зубами. Не раз замечал, что он часто вжимает голову в плечи, когда кто-то рядом махает руками. Значит, про ремень и отца придумал не зря, порет его папашка за шалости. — Пусть будет Шалун, — увидел, как тот содрогнулся.
У Петра Татищева вечный спермотоксикоз. Он раздевает глазами каждую особь женского пола, вот и придумал про ночные влажные грезы. — Пусть будет Драчун, — через «а», он еще и неплохо дерется. Увидел, как офигел парень и покраснел.
Трубецкой что-то говорил про царя зверей и подкатывания яиц к Лопухиной, тут нужно подумать. У него болезненно задрано ЧСВ, сразу видно, что старшие братья отбирали игрушки. — Пусть будет Вожак, — но не стал добавлять какой стаи, думаю, теперь он и сам обо всем догадается. Ведь львы не тявкают на других, в отличие от шакалов.
Лопухина наврала обо мне из-за того, что боялась собственного разоблачения. Ей почти удается не смотреть в сторону графа Орлова. — Пусть будет просто Ворона, — она девочка высокого полета. Может и до Орла долетит. А если не удастся, то у нее всегда есть способ получить желаемое благодаря своей магии.