— Необходимо вернуться в музей и забрать из него все артефакты и накопители. Я по-быстрому сгоняю туда и обратно, а потом мы попробуем заменить стекло, а еще найти бензин и провизию. Пусть Смирнов обследует ближайший дом, нам нужно найти пустое и безопасное место для ночлега, — раздавал указания, дабы не стоять истуканом посреди дороги. Целительница кивнула, соглашаясь с моим решением. Оставлять ребят одних не хотелось, но и всем тащиться обратно, было еще большей глупостью. У одного меня шансов было намного больше выбраться из передряги, чем вытащить целой и живой всю команду.
Оставив двигатель заведенным в машине, дабы урчание движка отпугивало непрошеных гостей, легкой трусцой направился в сторону музея. Перебегая от одного укрытия к другому, двигался словно по пересеченной местности под обстрелом противника. Пренебрегать уроками выживания, вдолбленными в мою голову жестокими мастерами, не стал. Не было достоверных сведений о том, что происходит в зонах отчуждения. И что-то мне подсказывало, не все люди здесь бесследно пропадали, некоторые могли послужить кормом для одичавших или иномирных тварей. Я оказался, как всегда, прав, из темных подворотен за мной следили голодные хищники. Мне совсем чуть-чуть не удалось добраться до музея. Если бежать до него, не оглядываясь, то можно попасть в засаду. Выбрал место возле стены одного из домов, прикрывавшем спину, приготовился к противостоянию…
Глава 24
Зона отчуждения
Меня окружала стая голодных заброшенных кошек всех мастей и расцветок с горящими, как угли, глазами. В зоне отчуждения когда-то мирные создания одичали, питаясь погибшими, превратились в хищников. Как они тут выживали около тридцати лет, только богу известно, но сейчас эта воинственная стая мутированных кошаков подбиралась ко мне из всех близлежащих домов. Размерами они стали крупнее, шерсть свалялась, а в глазах появился хищный блеск матерых убийц. Насчитал порядка пятнадцати особей, сбившихся вместе, которыми командовал рыжий котяра, находившийся в авангарде стаи. Гены далеких предков из свободолюбивых и независимых кошек превратили их в настоящий прайд, выходящий на охоту по вечерам. С одной стороны, мне было смешно, на меня пытались напасть кошки, а с другой — они хотели меня сожрать, и это уже было невесело. Во мне тоже проснулся инстинкт хищника. Достал из нагрудного кармана сюрикены, жаль, что их всего пять, но и они помогут проредить стаю. Еще на поясе висел мой армейский нож, а из хранилища забрал с собой тот самый черный клинок. Хорошо, что умею фехтовать с двух рук, сейчас этот нелепый навык мог мне оказать неоценимую услугу. Я замер, готовясь к самообороне, вынуждая кошаков подойти поближе.
Есть у кошек один странный финт перед боем. Прежде чем вступить в схватку, выгибают спину, топорщат шерсть и пытаются подавить соперника своим душераздирающим воплем. У львов, тигров и иных крупных хищников я такой особенности не наблюдал. Они прирожденные убийцы. В какой-то момент вся стая выгнулась дугой, зашипела на меня и начала истошно орать, словно я прищемил им хвост или не положил вискаса. Весь мой боевой настрой драться насмерть исчез, я разразился громким хохотом, схватившись за живот. Кошаки заткнулись, внимательно меня разглядывая. К такой человеческой реакции были совсем не готовы, поэтому перестали шипеть. В их базовых настройках проснулся инстинкт хозяина, хотя никто из этой стаи ни разу не видел живого человека. Поэтому меня изначально восприняли, как конкурента за территорию.
— Кис, кис, кис, — подозвал я шерстяных питомцев, протягивая уже пустую руку, переложив второй сюрикен в левую. Кошаки замерли на месте, перестав щетиниться, внимательно за мной наблюдая. — Кис-кис-кис, я забыл вам принести угощенья, в следующий раз обязательно прихвачу, — сменил голос на дружелюбный. Одна из кошек не выдержала моего хозяйского обаяния и замурчав, подошла, потершись об штанину. Я погладил это одичавшее животное по свалявшейся шерсти, почесал за ушком, отчего она заурчала сильнее. Видно, бедняжка соскучилась по нормальной человеческой ласке. Оно и понятно, людей в ближайшей округе я тоже не наблюдал. Это стало переломным моментом. Вскоре по одной ко мне стали подходить и остальные особи, дабы поближе познакомиться. Теперь эти хищники уже не выглядели устрашающе, превратившись в бездомных животных. Они по-прежнему оставались опасными, но уж точно мной закусить не желали. Вожак с несколькими более гордыми особями остался стоять в сторонке, потеряв контроль над прайдом, высказывал свое недовольство. Это мне напомнило недавнюю ситуацию в ночном клубе, когда я одного птеродактиля лишил алчных самочек, чего он мне не простил. Вспомнил, для чего мы сюда отправились и, перегладив каждую подошедшую кошку, направился в сторону музея с накопителями. Весь новоиспеченный прайд двинул за мной следом, не желая лишаться ласки и проявляя здоровое любопытство.