Добравшись до столицы, Тень долго бродила по большому красивому городу. Всё здесь было в новинку: и высотные здания, и стеклянные витражи магазинов, манившие красивой одеждой, и обилие цветных фонарей, превращающих ночной город в какую-то сказку. Завораживали большие мониторы, на которых, словно живые, двигались люди, предлагая разный товар. Но самым удивительным был довольный народ, не сгибающий спину при виде господ. Здесь также выражали почтение правящему классу, но лишь кивком головы простой народ отдавал дань уважения. Рабов в четвертом измерении не было. Каждый мог ходить там, где вздумается, и покупать то, что захочет. Никто к ней не лез с расспросами и не требовал документов. Поэтому она бродила свободно, не пытаясь скрываться. Таисия, проведя всего день в столице, хотела бы здесь остаться подольше. Лишь наличие печати напоминало, что рано или поздно придется вернуться. Гуляя в парке среди шумных детей и беспечных родителей, наслаждающихся тенью раскидистых деревьев, заприметила одинокую девушку с тёмными волосами.
Незнакомая девушка с таким же любопытством рассматривала праздно гуляющих прохожих. Так же, как и она, наслаждалась свободой, словно птица, выпущенная из клетки. Таисии захотелось присесть рядом на лавочку.
— Как же здесь хорошо, — неожиданно девушка заговорила с ней первой. — Вижу, ты в столице впервые. Как тебе город?
— Очень красиво, — проговорила Тень на языке третьего отражения, делясь своими эмоциями.
— Согласна, — ответила девушка не телусском. — Добро пожаловать в этот мир…
Открыв глаза, долго не мог понять, где всё-таки нахожусь. То, что я дома, в поместье, не вызывало сомнений. Знакомый интерьер, ребята, медитирующие в позе лотоса. Только я теперь сомневался, что есть реальность, а что моё больное воображение. Вдруг я на самом деле сошёл с ума и снова ушёл в свой выдуманный мир. Это меня серьёзно пугало.
— Псих, хорошо, что ты наконец-то пришёл в себя. Начинай культивировать свои способности, создавай новые узлы, пока действие препаратов ещё не закончилось, — Максимилиан на время прервал медитацию, дабы убедиться, что со мной всё в порядке.
— А почему я связан и на мне антимагический ошейник? — почувствовал холод стали на своей шее.
— Псих, у тебя амнезия? Ты же сам попросил себя ограничить. В прошлый раз, когда тебя укусила змея в Тёмном лесу, ты пропал на глазах, вернувшись домой, — я вот этого почему-то не помню. Тогда показалось, что умер от зубов большой анаконды.
— Хочешь сказать, что я бросил команду во втором отражении? И через сколько вернулся? — от большого испуга я мог неосознанно телепортнуться домой, такое со мной уже бывало не раз.
— Бро, только не надо себя винить, ведь ты был серьёзно отравлен мелкой гадиной, провалялся двое суток в беспамятстве, пока Клавдия исцеляла тебя, — в моей голове начала складываться картина. Из-за воздействия Черноглаза феерического у меня обострились все чувства. А самое сильное из них — это страх. Нагнувшись за цветком, я увидел змею, которая показалось мне жутко огромной. Испугавшись, застыл на месте, позволив себя укусить. А дальше действовал по привычке, просто вернулся домой.
— И как вы справились, находясь двое суток в лесу среди монстров? Кто-нибудь из вас пострадал? — сейчас испытывал острое чувство вины, оставив ребят одних в чужом отражении.
— Кроме ЧСВ не пострадал никто. Маркус нас вывел из леса, разбив в лагерь в безопасном месте, — я помнил, что еды и воды наш отряд взял с собой на несколько суток. Так что ребята в моё отсутствие не голодали, это слегка притупило чувство вины.
— А что там с пострадавшим чувством собственной важности? — для интереса спросил.
— Дурман-трава оказала на нас сильное влияние, обострив чувства до предела. Я, к примеру, признавался как идиот в любви всем подряд. Татищев отказался идти, боялся, что сломает себе руку или ногу. Его Маркус выносил на себе с поляны. Ефимовский пытался спрятаться от паука, ему казалось, что тот его продолжает преследовать. Он ножом вырыл нору в земле, пытаясь в нее заползти. Кассандра долго плакала, виня себя в смерти сестры. А ты просто сдрыснул, нарвавшись на очень ядовитую змеюку. Благо на Маркуса и Гаспара трава сильно не действовала. Они смогли нас вытащить и привести в чувства. Сейчас стараемся забыть тот позор, дружно делаем вид, что ничего подобного с нами не было, — после слов Трубецкого мне стало как-то легче. Сегодня я также мог оказаться в иллюзиях своего страха. Психушка могла быть всего лишь галлюцинацией, ведь мы приняли одновременно зелье из Черноглаза и ЛСД, расширяющее сознание.