— Я не мог этого сделать сам, как только пытаюсь к ней прикоснуться магией, она меня вырубает за считаные мгновенья, — архимаг изобрёл такую печать для Загана, что ему не могла помочь трансфигурация. А вот у Люциуса получилось разрушить контуры и повредить основной блок защиты печати от её носителя.
— Все, она не будет тебя останавливать, теперь сам сможешь избавиться от неё. И собери по лесам оставшихся своих зверушек, но остальных не ищи, они пока побудут у Барбелы в виде архитектурных памятников возле строящегося храма. Жене захотелось зачем-то побыть богиней, — Люцифер усмехнулся, но был доволен, что его половинка нашла себе развлечение…
Маркус подумал, что останется пока лучше голубем, посидит ещё немного на ветке. Спускаться вниз к самому предводителю демонов было слегка ссыкотно. Он, как дракон, никого не боялся, но подслушанный разговор мог спровоцировать Люцифера убрать ненужного свидетеля. Ещё понимал, что не хочет отвечать на вопросы по поводу путешественника и одной молодой Тени. Врать Владыке демонов было весьма чревато, Оболенского он тоже не хотел подставлять. Тем более догадался, что повелитель лучше сам избавится от ребят, чем позволит за их счёт усилиться своему врагу. Ситуация складывалась патовой, и лучшим выходом оставалось прикинуться ветошью. И это у него получилось. Люцифер о нем и не вспомнил, сразу телепортнулся даже не выходя за ворота. У Маркуса возникла дилемма, кого предупредить первым о нависшей угрозе? Где сейчас находился Псих, он не знал, а до Тени лететь было долго…
На следующее утро в лагере магов царило напряжённое спокойствие. С одной стороны, проблему ночного нападения на девчонок удалось решить, ответив симметрично. С другой стороны, избалованные маги — это не те ребята, которые смогут проглотить обиду, особенно от рабынь. После ночного конфуза маги догадались, что что-то не так со слугами Оболенского. Почему-то они смогли применить иллюзорную магию, а также наказать девчонок, подбросив им треххвостых ящериц. Орлов не спускал глаз, наблюдая за лагерем условного противника, ожидая от них новой провокации. Девушки Оболенского вели себя, как обычно, тихо, мирно, не привлекая внимание.
Зато остальные маги в поселении за день освоились, и теперь не знали, чем заняться от скуки. То здесь, то там вспыхивали ещё не конфликты, но уже разногласия. Претензии возникали на ровном месте, но некому их было вовремя разрулить. Ректора академии в поселении не было, он куда-то пропал ещё со вчерашнего дня.
Чудо сидело в палатке, так как было наказано. Дракончик не смог удержаться и за завтраком залез в припасы отряда, съев все печенье. Ему долго выносили мозги, устроив часовую нотацию, почему нельзя без спроса брать припасы ребят. Чудо прикинулся шлангом. Делал отстранённую морду, словно все это его не касается, выводя таким отношением ещё больше девушек из себя. Но оно не могло позволить признать себя виноватым, ведь дракон — это будущий повелитель зверей. Скоро он станет самым сильным в мире, а посему прогибаться даже под своих Чудо в перьях совсем не желало.
Ему запретили весь день выходить из палатки. Нарушить прямой приказ девушек он не мог, но вот изображать из себя дремлющего дракона, которому до всего фиолетово, самолюбие позволяло. Край палатки был приоткрыт, и он нет, нет, но посматривал, что происходит снаружи. Ещё ему строго настрого запретили использовать огонь, даже при самопроизвольном чихании. Дракончик к этому времени уже научился контролировать родную стихию и теперь не поджигал все подряд, чем несказанно радовал Маркуса. В ином случае его бы никто не взял с собой в город, состоящий в большинстве своём из деревянных строений.
В какой-то момент, когда девчонки куда-то отошли ненадолго, дабы что-то у кого-то спросить, рядом с его палаткой проходили другие люди, обронив пару конфет. Чудо страсть как любило сладкое, но ему его давали лишь за хорошее поведение. Поэтому конфеты оно получало редко, но мечтало о них постоянно.
Вот сейчас Чудо нервничало, конфеты лежали в пыли, и их мог кто-нибудь поднять. Сердце сластены не выдержало, он метнулся за ними, но увидел неподалёку ещё. Добежав и до этих, оброненных конфет, своим драконьим зрением заметил ещё лежащие возле дома. У драконов есть пагубная черта характера, такая как алчность и азарт. У Чуда как раз впервые эти качества пробудились. Он метнулся кабанчиком к следующему угощению, совершенно не подумав о том, кому это было нужно разбрасываться по округе конфетами. В итоге дракончика заманили в ловушку коварные ученики академии магов, желая через него наказать рабынь, оставивших Чудо совсем без присмотра…