— Давай поговорим.
Добрев не меняется в лице. Не поворачивает головы, лишь грубыми движениями расстегивает лифчик, вынуждая парня отвести взгляд и поднять голову. Специально поступает так, чтобы перебить его, сбить настрой, но ОʼБрайен не двигается с места, продолжая:
— Давай поговорим, Ронни.
— А ты забавный, — шепчет в ответ, вновь скидывая вещи с полки.
«Впусти меня», — Дилан давится слюной, еле сдержав стон от головной боли, что резко пронзает его череп. Моргает, не поворачивая лицо в сторону девушки, и просит:
— Просто, прекрати вести себя так и… — кашляет, сжимая губы. «Впусти меня!» — голос звучит настойчивее, и ОʼБрайен поднимает руку, стукнув себя по макушке. «Впусти меня!» — крик в ушах. Парень прикрывает веки, начиная тереть их пальцами.
В.П.У.С.Т.И М.Е.Н.Я.
Ронни незаинтересованно смотрит на него, щурясь:
— Сам Дилан ОʼБрайен, человек, который игнорировал и пропускал мимо все мои попытки поговорить, предлагает мне это? — поворачивается всем телом к нему, сжав ладони в кулаки. — Ты издеваешься?
«Впусти же меня!» — Дилан ставит руки на талию, запрокинув голову, и глубоко дышит через нос, проглатывая этот голос. «Впусти меня!» Терпи. «Впусти!». Держись. ВПУСТИ.
— Эй! — Ронни срывается на него, не понимая, чего этот тип добивается, вновь мучая её своим молчанием, и Дилан сжимает зубы, сорвавшись.
ВПУСТИ МЕНЯ!
Добрев широко распахивает рот, вздрагивая всем телом, когда Дилан грубо хватает её одной рукой за шею, резко толкая к стене, и девушка бьется затылком о твердую поверхность, сжав веки. Её холодные пальцы впиваются в кожу его запястий, а жалкий писк срывается с искусанных губ.
Они тяжело дышат. Оба. Ронни шокировано моргает, подняв на парня взгляд. ОʼБрайен быстро глотает воздух, будто задыхается, его пальцы сильно сжимают шею девушки, которая напугано качает головой, не в силах заставить себя говорить. Лишь тихо шепчет мокрыми бледными губами:
— Что ты…
Дилан отмирает. В его темных глазах появляется блеск, и взгляд тут же опускается на руку, которой он сжимает кожу шеи Ронни. Парень приоткрывает рот, осторожно разжимает пальцы, вновь подняв взгляд на Добрев. Та тяжело дышит, прижимаясь к стене спиной. Смотрит на него в ответ, не веря. Парень сам не верит.
Он поднял на неё руку? Как он…
Моргает, чувствуя, как усталость сказывается на его зрении. Перед глазами всё плывет. Дилан делает ещё шаг назад, продолжая держать руку в полусогнутом состоянии. Его пальцы дрожат. Не сводит взгляд, полный ужаса, с Ронни, выражение её лица слабнет. Былая злость пропадает, испаряется в воздухе. Девушка касается ладонью своей шеи, которая противно ноет. Голова начинает болеть от неслабого удара о стену. Проглатывает слезы, делая шаг от стены. Всего на секунду глаза ОʼБрайена почернели. Вот, что она смогла увидеть. Тихо дышит, идет к парню, который продолжает отступать назад, врезаясь ногами в кровать.
— Прости, — шепчет, как-то растерянно озираясь по сторонам, словно с трудом верит, что подобное совершил именно он. — Прости.
Ронни продолжает молча смотреть ему в глаза, уговаривая саму себя: «Что ты творишь?! Сдержи эмоции, черт возьми!». Идет ближе, аккуратно вытянув руку. Пальцами касается запястья той руки парня, которой он сжимал ей глотку, и осторожно гладит костяшки, делая ещё шаг. Злость в её глазах давно угасла. В голове мысли только о человеке, который сорвался, который настолько близок к краю, что применяет физическую силу. Дилан ОʼБрайен теряет контроль над чувствами. Добрев скользит ладонью по его предплечью, не разрывает зрительный контакт, встав вплотную. Голой грудью прижимается к нему, уткнувшись носом в шею. Его трясет. В глазах по-прежнему шок. Он не хотел.
Дилан не дышит, пока холодные руки девушки обвивают его тело, прижимая к себе. Ронни смотрит в сторону, чувствует, как быстро бьется сердце парня, который продолжает стоять без движения, держа руку у своего лица.
Он знает. Понимает, что это воздействие Психеи. И ему нужно успокоиться, чтобы не вытворить ещё какого дерьма.
Дилан, наконец, касается ладонями спины Добрев, опуская голову, носом упирается ей в макушку, но веки не сжимает. Боится. Ему страшно.
— Нам нужно поговорить, так? — Ронни шепчет, часто моргая. — Только… Только после того, как ты поспишь, хорошо? — просит, и Дилан молча соглашается, невольно вдыхая аромат её волос. Всё хорошо. Она не убегает в страхе, она всё ещё здесь. Добрев силой разворачивает парня к кровати, заставляя забраться на неё, и нагибается, взяв с пола первую попавшуюся широкую футболку. Натягивает на свое тело, борясь с дрожью в коленках. Забирается на кровать, давя парню на плечи, чтобы тот опустил голову на подушку, и берет покрывало, натягивая на себя и него. Неуверенно опускается, ложится щекой на его грудь, рукой вновь обнимает талию. Дилан немного ерзает, вынудив девушку сменить положение. Ложится полу боком, забросив руку её на плечо, прижимает к себе её тело, пытаясь выровнять дыхание.
Успокойся, слышишь?
Добрев поглаживает пальцами его плечо, кожу шеи. Молчит, видя, как Дилан с трудом сжимает веки, заставляя себя немного отдохнуть. Ему это нужно. Всем нужно.
— Прости, — Дилан шепчет, а Ронни качает головой:
— И ты меня, — так же тихо в ответ. Они оба напортачили. Им необходимо поговорить.
Но для начала стоит привести свои эмоции в порядок.
***
Дорога обратно в больницу дается с трудом. Карин до безумия устала. Ей нужен крепкий сон, но проблемы без остановки сыплются ей на голову, словно никто кроме неё ни черта не может предпринять в этом гребаном отделе. Девушка массажирует пальцами виски, шагая по белому коридору больницы, и вздыхает, запрокинув голову. Ей приходится быть сильной. Она обязана. Карин продолжает попытки избавиться от давления в голове, и отвлекается, взглянув на Питерсона — её непосредственного напарника, которого так открыто недолюбливает Коди. Вот только свою нелюбовь он проявляет в виде черного сарказма. Порой слишком обидного. Питерсон ладонями сдавливает голову, медленно бредя к уборной.
— Ты в порядке? — Карин не проявляет эмоций, но беспокоится за него. Мужчина кивает, молча заходя в уборную. Девушка хмурит брови, понимая, что её товарищ — такой же человек. Им нужно выпросить выходной.
Открывает дверь палаты, спотыкаясь о порог из-за невнимательности, и резко принимает непоколебимый гордый вид, ведь Кристиан поворачивает голову, взглянув на неё со слабой улыбкой:
— Как всё прошло?
Карин тяжко выдыхает, шаркая ногами к нему, и откашливается, всё равно хрипя:
— Кто-то устроил погром в школе, а главное, что никто толком не может объяснить, что произошло.
— Камеры видеонаблюдения что-нибудь засняли? — Кристиан складывает руки на груди, как и Карин, которая встает рядом с ним, смотря на девушку, что продолжает лежать без сознания.
— Нет. Электричество отрубилось, при ударе камеры забарахлили, после чего просто перегорели, как и все провода, — девушка поднимает на парня глаза. — Как думаешь, это Они? — смотрит с надеждой получить ответ. От этого Коди глотает комок в глотке. Ему хотелось бы ответить на все её вопросы, чтобы подарить ей возможность спокойно поспать пару дней, отдохнуть, но здорового сна Карин не видать до тех пор, пока она не поймет, что происходит.
Помочь ей, как она когда-то помогла ему.
И помогает до сих пор.
Кристиан переводит на неё взгляд, сжав губы, и откашливается, прохрипев:
— Скорее всего.
— Но чего Они добиваются, вытворяя такое? Вряд ли Они ищут пятую, — ОʼБрайен-старшая качает головой, начиная покусывать ногти. Минуты разглядывает бледное лицо девушки, после чего чувствует, как в груди застревает вздох. Коди продолжает наблюдать за ней. Открыто. Он никогда не скрывал того, что заинтересован в ней, чего девушка не понимала. Ей всё это было чуждо, это ненужный мусор. Нервно обнимает себя руками, защищается морально от парня, который поворачивается к ней всем телом, шепча:
— Тебе нужно отдохнуть.
— Нет, — Карин грубо отрицает, хмуро взглянув на Коди, который больше не улыбается. Смотрит на неё серьезно. Так, как всегда смотрел: