И в следующую секунду разгорается что-то иное между нами. «Что-то», отчего мое тело начинает гореть в два раза сильнее. Касаюсь ладонями груди парня, который не прекращает мять мои губы, заставляя встать спиной к столу, от удара копчиком об который все шары начали двигаться по зеленой поверхности. Держусь за его плечи, позволяя приподнять себя и усадить на край. Если бы я была в здравом рассудке, то побоялась бы, что стол провалится подо мной, но сейчас меня это мало интересует. Кажется, мы с Диланом целуемся уже довольно долго, отчего моя шея начинает болеть. Парень вряд ли думает прекратить в ближайшие минуты. Одна его рука придерживает меня за шею, другая, скользит по бедру вниз, и я сгибаю ногу, коснувшись его талии коленкой, а пальцами сжимаю ткань футболки, от которой пахнет сигаретами, немного поднимаю её, коснувшись ладонями теплого плоского живота ОʼБрайена, который глубоко вздыхает, опираясь руками на стол по обе стороны от меня. Перестает меня целовать, всего на миллиметр отодвинув свое лицо от моего. Быстро дышит, как и я, пока рассматривает мои губы. Моргает, не отважится поднять на меня глаза, поэтому это мне приходится немного наклонить голову, чтобы взглянуть на него. Парень сжимает губы, громко дышит через нос, надавливая им на мою щеку. С мучительным желанием смотрит на мои губы, вновь поддавшись вперед. Целует. Словно ему этого не хватало. Ладонями беру его за лицо, направляя, и Дилан не сопротивляется, вновь обняв меня руками. Пальцы запускаю ему в волосы, вороша, и шире открываю рот, когда он сильно давит на мои губы своими. Такое чувство, что ему мало. Недостаточно. Требуется больше. Сильнее.
И я стараюсь дать ОʼБрайену это.
Выкладываюсь полностью, борясь с мурашками, которые осыпают нашу с ним кожу.
***
На кухне царит совершенно противоположная атмосфера. Джейн старается справиться с чувством отвержения. Она не смотрит на Тайлера, пока тот помогает ей резать овощи для салата. Парень ощущает. Он поглядывает на девушку, руки которой слабо дрожат, раскрывая все её состояние, как книгу, что спокойно можно прочесть. Пози тихо вздыхает, откашливается, решая помочь ей:
— Хочешь, я уйду? — спрашивает, взяв помидор, и начинает его резать. Рид не переводит на него взгляд, продолжая мешать тонкую вермишель в небольшой кастрюле. Молчит, сжав зубы.
— Тебе некомфортно? — Тайлер сбрасывает порезанный кубиками помидор в салатницу, и кладет нож на доску, повернув голову. Смотрит на девушку, которая нервно моргает, качнув головой. Она должна справиться. Должна понять, что не так с ней. Джейн поворачивает голову, одарив парня усталой улыбкой, и вновь смотрит на вермишель, помешивая. Тайлер не мог оторвать от неё глаз. Она стоит рядом такая разбитая, но он даже не может помочь. не может обнять, пообещать, что она будет в порядке. Столько слов, не сказанный вслух. Рид должна их услышать. Должна.
И только Пози собирается открыть рот, как Джейн оглядывается на шум за окном:
— Хм… Карин вернулась?
Коди все ещё пытается допить банку пива, которую прихватил с собой из города, но былого эффекта алкоголь не приносит. Сидит в комнате, в которой горит настольная лампа, так что царит легкий полумрак, что не отягощает атмосферу. Наоборот, парень даже может расслабиться, лежа на кровати. Он смотрит в потолок, проверяя свой телефон каждые полчаса. Ему вряд ли удастся заставить Карин взять отпуск. Девушке это необходимо, как можно этого не понимать?
Стук в дверь. Кристиан прикрывает лицо ладонями, начиная растирать кожу. Молчит, надеясь, что тот, кто находится по ту сторону, оставит его в покое, но нет. Стук повторяется требовательнее — и Коди приходится встать с кровати, с ворчанием подскочив к двери:
— Господи, вы, дети, — открывает замок, — совсем без мен-ня… — запинается, захлопнув рот, когда взгляд пересекается с взглядом Карин, которая приподнимает брови, изучив Коди:
— Ты спал?
— Нет, — быстро отвечает, в напряженном ожидании переминается с ноги на ногу, не в силах предугадать последующих действий со стороны девушки в полицейской форме, которая кивает в сторону его комнаты:
— Я могу войти?
— Конечно, — Кристиан мнется, делая шаг вбок, чтобы дать Карин войти, после чего прикрывает дверь, решая не закрывать на замок, чтобы не напугать её.
Ведь Коди Кристиан знает.
— Ты… — оборачивается, наблюдая за тем, как девушка осматривает комнату. — Ты взяла отпуск?
— Да, — такого ответа он явно не ждал, поэтому буквально силой прервал свое возмущенное негодование: «Тебе нужен отдых, черт возьми», — и удивленно похлопал глазами, кивнув головой:
— Это, это хорошо, — прячет ладони в карманы джинсов. — Хорошо.
Карин обнимает себя руками, ощущая неловкость, которая начинает сдавливать её тело, поэтому Коди решает вернуть себе уверенность и немного нахальства:
— Ух-ты, значит, я увижу тебя не в форме? — идет к кровати, садясь на край, и резко дергает рукой к банке пива, чтобы спрятать под тумбочку. Нельзя, чтобы она подумала, что он пьян. Ведь Коди Кристиан знает. — А-то я уже думаю, что ты родилась в форме.
Карин слабо улыбается, сев на другой край кровати:
— Дай мне.
— Что? — Коди кусает губу, и девушка смотрит вниз тумбочки:
— Пиво дай.
Кристиан секунд пять изучает её лицо, после чего всё-таки протягивает ей банку. Впервые видит, чтобы девушка пила алкоголь, но делает она это с таким лицом, словно глотает чью-то блевотину.
— Мерзость, — отдает банку обратно, и Кристиан немного ждет, неуверенно постучав по ней пальцами, после чего подносит к губам, отпивая. Да, правда, противно. Пиво уже теплое. Карин сидит молча, уставившись перед собой. Они оба углубляются в тишину, не зная, чем занять свои руки, поэтому со стороны похожи на людей с отклонениями, которые только и делают, что дергают ткань своей одежды.
— Ты хотела о чем-то поговорить? — Коди надеется, что Карин выскажется по поводу Питерсона, всё-таки они проработали много лет вместе, но девушка качает головой, чем ставит парня в тупик. Тогда… Почему она зашла?
Тишина, словно натянутая струна. Вот-вот лопнет, тогда должен произойти взрыв, но Коди решает взять всё в свои руки, и улыбается немного зажато:
— Тебе лучше пойти спать. Вообще уйти из моей комнаты.
— Почему? — последнее сказанное немного задевает Карин, но она не подает виду, продолжая пялиться в одну точку.
— Парень и девушка в одной комнате поздно вечером? — Кристиан практически становится собой и ухмыляется, отпивая пива. — Это закончится либо убийством, либо страстным сексом, — черт. Коди, черт тебя… Нельзя шутить на эту тему. Только не с ней. Ты ведь знаешь. Парень прикрывает веки, ругая себя за оплошность, но Карин шепчет в ответ:
— Я хочу остаться, — Коди поворачивает голову первым, после чего девушка поступает так же, устало взглянув на него. — Мне интересно, чем всё закончится, — говорит тихо, но для Кристиана её голос звучит, как крик. — А если конкретнее, чье именно тело будут выносить утром: твое или мое? — они оба улыбаются. Это разряжает. Расслабляет.
— Тебе не нравится моя форма? — внезапно спрашивает Карин, щурясь, и Коди смеется:
— Ты спишь в ней, ешь в ней, живешь в ней, — кивает головой. — Будет трудно привыкнуть к тому, что ты можешь носить другую одежду, — ставит банку на тумбочку, растирая кожу щек ладонями. — Ладно, иди уже спать, — отворачивает голову.
— Почему ты прогоняешь меня? — в её голосе нет обиды. Она говорит без эмоций, но взгляд может сказать о большем. Коди оборачивается, заморгав, и хмуро опровергает:
— Я вовсе…
— Ты злишься на меня? — Карин перебивает, и в глазах парня блеснула тревога:
— Нет, я… — его голос грубеет, а девушка наоборот начинает задыхаться от обиды, что скрывает уже сколько лет внутри:
— Тогда почему ты не понимаешь, что я просто хочу остаться здесь?
— Потому что нельзя, — Кристиан произносит серьезно, ведь он знает. Он не хочет быть таким человеком, которых она ненавидит.