Доктор, взяв мышку своего компьютера, подключенную к проектору, изобразил вокруг утолщения на конце волоска треугольник. Он щелкнул несколько раз, что позволило увеличить выделенный фрагмент.
— А теперь что ты видишь? — спросил доктор.
Томас посмотрел на него с недоверием. Он прекрасно знал, что плотность изображения на снимке ограничена и слишком сильное увеличение негативно влияет на четкость картинки; контуры изображения практически утратили смысл, так как точки, из которых оно состояло, расплывались. Увеличение было чрезмерным. Поэтому перед глазами мельтешила лишь бесформенная масса наложившихся друг на друга пятен. Он с трудом различал темную полоску, которая, как он догадывался, должна была означать волосок, Доктор опередил его возражение:
— Ты ничего не видишь, но это нормально. У меня есть новая программа, которая проводит мост между точками снимка и делает изображение более доступным с помощью самых ничтожных и невидимых невооруженному глазу указателей. Ты увидишь, результаты поразительные…
Он переместил мышь на меню в верхней части экрана, поставил на кнопку Восстановить и щелкнул клавишей.
Не прошло и нескольких секунд.
Томас отшатнулся назад.
Голова настоящего монстра, действительно ужасающего насекомого, появилась на экране.
— Перед тобой экземпляр Xenopsylla cheopis, блохи, паразитирующей на крысах и иногда на монгольских тушканчиках.
В подтверждение своего фантастического на первый взгляд тезиса доктор взял лежавшую рядом толстую энциклопедию, посвященную насекомым, одну из многочисленных книг библиотеки судебно-медицинского эксперта, открыл страницу, отмеченную закладкой:
— Вот, смотри: ты удостоверишься, что эта программа фантастически эффективна.
Томас посмотрел на увеличенный рисунок, изображавший Xenopsylla cheopis, сравнил его с «восстановленным» экземпляром и вынужден был признать, что сходство было на самом деле разительным. Никаких сомнений: это был один и тот же вид. Быстро пробежав глазами статью, он прочел, что этот вид блох никогда не встречается у людей.
Вывод напрашивался сам: темный штрих на фото скорее всего не был ни мужским, ни женским волосом, он являлся усиком монгольского тушканчика.
— Вне всякого сомнения, усик, — мечтательно добавил Конзидини.
Томас, предполагавший, что лабораторный анализ снимка поможет пролить свет на случившееся с Катрин, еще больше запутался. Откуда взялись осколки стекла и блоха, паразитирующая на грызунах? Он не видел в этом никакого смысла.
— Но как этот маленький грызун мог укусить молодую женщину за внутреннюю часть левой ягодицы?
Конзидини развел руками:
— Я не могу ничего тебе сказать по этому поводу. Это тебе разгадывать! Знаю только то, что эти укусы в любом случае принадлежат маленькой крысе!
Глава 55
Выйдя из лаборатории, Томас, предварительно убедившись, что за ним никто не следит, задержался на какое-то время у своей машины. Он был настолько обеспокоен тем, что только что узнал от доктора Конзидини, который отдал ему шокирующие снимки и подписанное им заключение (он также пообещал Томасу, что в случае необходимости непременно выступит в суде в качестве эксперта), что напрочь забыл о далеко не ординарных событиях, происшедших во второй половине дня.
Полностью погрузившись в свои мысли, он стремился разрешить невероятную загадку: каким образом Катрин могла быть укушена крысой? Решительно, что-то в этом сценарии не сходилось!
Были налицо два факта, по всей видимости несовместимые. Сначала Катрин была изнасилована на светском приеме у Джексона. Затем ее покусала крыса. Не хватало сущей малости — логической нити между двумя событиями.
В течение пяти минут напряженных размышлений он жонглировал этими двумя не сочетающимися фактами, потирая лоб в недоумении. Он посмотрел на часы.
Семь вечера.
Времени оставалось совсем немного.
Примерно через двенадцать часов возобновится процесс.
Последний, впрочем самый важный, свидетель — это Катрин.
Если ее поведение во время допроса будет небезупречным, адвокат защиты сможет, а он, естественно, постарается это сделать, поймать ее на противоречиях, заставив тем самым смутиться, выдать собственную неуравновешенность. В результате у присяжных возникнут небеспочвенные сомнения.
«Обоснованные сомнения» — вот все, чего нужно добиться защите, чтобы оправдать обвиняемых!
Значит, он, Томас, во что бы то ни стало должен установить связь между изнасилованием и крысой. Здесь таился ключ к разгадке, он это чувствовал — и, впрочем, помимо разгадки следовало отыскать неоспоримое доказательство, которое позволит прокурору сделать свою заключительную речь столь убедительной, что присяжным не останется иного выхода как приговорить обвиняемых.