Повисло гнетущее молчание. Томас подошел к большой черной доске, где в ходе процесса они набрасывали различные заметки и предположения. На ней все еще красовались три прямоугольника с надписями: «ГАВАНА», РЕЗИДЕНЦИЯ ДЖЕКСОНА, МАШИНА ТОМАСА/ПЛЯЖ.
Он вновь вгляделся в эти надписи, так как ему казалось, что где-то здесь кроется разгадка. Но так ли это на самом деле?
Был почти час дня. Пол предложил:
— Пойдем перекусим?
— Хорошая идея, — с энтузиазмом поддержала Джулия, — я умираю от голода!
— Я останусь еще ненадолго, — сказал Томас, не отводя глаз от доски.
Несмотря на огорчение, Джулия отправилась пообедать с Полом, который про себя обрадовался перспективе в первый раз оказаться наедине с очаровательной женщиной-психиатром. Конечно, они смогут поговорить о процессе, но прокурор очень надеялся познакомиться с Джулией поближе, чтобы оценить свои шансы с ней, возможно, даже соблазнить приглашением. Сначала он думал, что она любовница Томаса или по крайней мере уже переспала с ним, но открытия Тамплтона заставили его усомниться в этом.
Естественно, он не мог знать, что Томас и Джулия стали любовниками всего несколько дней назад, — неведение, которое, возможно, сыграет свою роль, и Пол рискнет пойти на смелые шаги, от которых в противном случае он бы воздержался.
Попытавшись по дороге разработать план действий, он пришел к выводу, что лучшей стратегией является как раз ее отсутствие.
Что же касается Томаса, то, оставшись один, он пожалел, что не присоединился к Джулии и Полу. Он явно почувствовал, что прокурора тянет к привлекательной женщине, которая, похоже, была ослеплена его недавним выступлением в суде и, возможно, окажется неравнодушной к обаянию более молодого мужчины, за плечами которого, в отличие от него, нет груза прошлого.
Томас подумал о своей покойной жене. Ему казалось, что после того, как целый год все его мысли были прикованы к ней, он уже начал забывать ее из-за всей этой истории с Катрин и начала отношений с Джулией. Внезапно на него нахлынули угрызения совести. Комплекс вины, одолевавший его со времени смерти Луизы, снова вернулся.
Но сейчас у него не было времени зацикливаться на этом. Необходимо было найти новую ниточку, какой-то иной ход — не важно что, что помогло бы с неопровержимой ясностью выявить настоящих виновников.
Теперь он был уверен, что ими являются четверо обвиняемых.
Ему вдруг страшно захотелось есть — взвинченный процессом, он не позавтракал, а только выпил кофе, поэтому он решил заказать себе пиццу.
Через полчаса в оставленную приоткрытой дверь кабинета постучали. Томас настолько был погружен в созерцание трех прямоугольников, что от неожиданности подпрыгнул.
Разносчик пиццы, подросток лет четырнадцати, спросил его:
— Это игра?
— Да, — ответил Томас, скорее желавший отделаться от вопроса, чем дать правдивый ответ.
Парнишка, с растрепанными рыжими волосами и горящими глазами, положил пиццу на стол и подошел к доске:
— Я знаю фантастический тест! Хотите попробовать?
Его заразительный энтузиазм Томасу понравился.
— Почему бы нет!
Подросток подошел, взял мел и быстро начертил три вертикальные полоски из трех точек, которые образовывали квадрат.
Потом он протянул мел Томасу:
— Задача заключается в том, чтобы соединить девять точек четырьмя прямыми линиями, не отрывая мела от доски!
Томас взял мел, подумал, сделал первую неудачную попытку: линия не прошла по центральной точке. Вторая попытка не улучшила результат: на этот раз линия затрагивала центральную точку, но не задевала другую сторону. В итоге ему все время недоставало пятой линии.
Подросток улыбнулся, развеселенный затруднением Томаса, который отдал мел и признал себя побежденным. Парнишка с гордостью объяснил:
— Проблема в том, что люди всегда рассматривают эти точки как единое целое и не осмеливаются выйти за воображаемые границы.
Затем он провел первую линию, выйдя за границы воображаемого квадрата: начав с верхней точки первой полосы, дошел до третьей, вышел за нее, на обратном пути прошел через третью точку второй полосы и вторую точку третьей полосы, снова вышел за границы воображаемого квадрата, на этот раз в правую сторону, и повел до верхней линии квадрата, охватив одним махом все три точки. Четвертую линию он начал с центральной точки первой полосы и закончил третьей точкой третьей полосы.