— Понимаю, — сказал Томас, — понимаю. Но он сказал, что оставил кое-что для меня на своем столе.
— Я могу проверить, — предложила девушка, поднимаясь с места.
Однако в этот момент ее приятельница санитарка зашла за ней, чтобы выпить кофе.
После недолгого колебания ассистентка Кэмпбелла предложила:
— Если вы не возражаете, доктор, то не могли бы вы сами поискать досье? Дверь открыта.
— Договорились!
Девушка вышла, захватив сумочку. В кабинете коллеги Томас в первую очередь проверил пепельницы, но их мыли каждый вечер. Тогда он наугад открыл несколько ящиков стола и наткнулся на желтую металлическую коробку сигар марки «Пантера», на которой красовалось миниатюрное изображение пантеры, сидящей на сигаре и подстерегающей невидимую добычу.
Он открыл пачку и, достав из кармана окурок, сравнил его с целыми сигарами. Сомнений не было: сигара, окурок которой был найден им на пляже, была взята если не из этой коробки, то из любой другой марки «Пантера»!
Глава 29
Подъезжая к роскошному дому Вика Джексона, который находился в полутора километрах от его собственного, Томас заметил возле входа грузовичок стекольщика и поставил свою машину рядом.
Он позвонил. Ответил на звонок не сам директор, а его жена Дженет. Будучи моложе своего мужа, она все еще была хороша собой в свои пятьдесят пять лет, однако из-за склонности к выпивке и явной нервозности она потеряла то ощущение радости жизни и энергию, что прежде так привлекало ее супруга. Огромные голубые глаза, некогда притягивавшие к себе всеобщее внимание, вызывали печаль, которая, возможно, показалась бы идеальной какому-нибудь художнику, чуткому к воздействию времени на красоту, но которая больше не привлекала никого, и меньше всех мужа.
Безупречный макияж и нарядная прическа свидетельствовали о том, что женщина все еще питает надежду вернуть внимание мужа, показав себя во всем: великолепии. Дженет Джексон вышла к Томасу в элегантном домашнем атласном платье розовато-оранжевого цвета, его подол, соприкасаясь с туфлями из шелка, издавал легкий шелест.
— Томас, какой сюрприз! — сказала она.
Появление Гибсона действительно можно было расценить как сюрприз: ведь она думала, что Томас в тюрьме!
Именно так он истолковал ее радостное приветствие.
— Я думала… Я видела по телевизору…
— Меня отпустили, так как у них нет доказательств против меня, — объяснил Томас.
— Уже не в первый раз полиция совершает ошибки.
— Это точно! Скажите, ваш муж дома?
— Да, но сейчас у него важный звонок. Впрочем, долго ждать не придется.
Она впустила Томаса и сообщила мужу о его приходе по внутренней связи.
— Пройдемте в малую гостиную, если вы не против. Там работают стекольщики, а я должна контролировать процесс. Они должны были быть здесь еще в десять часов утра, но все как всегда. Надежных компаний больше не осталось!
— Что, какая-то хулиганская выходка?
— Нет, — ответила женщина, проходя через так называемую большую гостиную в помещение поменьше, своеобразный будуар, отделенный от зала раздвижными дверями. Малая гостиная предназначалась для приватных встреч и концертов.
В большой гостиной Томас ощутил резкий запах сигар, что ему показалось любопытным, учитывая, с какой тщательностью в доме следили за порядком. Конечно, он знал о том, что директор клиники курит, так же как и его жена, но чтобы запах табака въелся в атмосферу комнат — это уж слишком… Хотя, быть может, он более восприимчив к запаху сигар, чем остальные, так как сам бросил курить четыре года назад.
Внезапно мадам Джексон повернулась к Томасу и пояснила:
— Вчера мой муж устраивал небольшой званый вечер в честь старинных школьных друзей.
— Вот оно что, понимаю.
В его памяти смутно, как из тумана, всплыла сцена: он находился в кабинете директора и наклонился, чтобы поднять… поднять что? Внезапно он вспомнил пачку бумажных приглашений, которую директор рассыпал, вытаскивая лежавший под ними список.
Врач не вникал в детали содержания, но теперь он отчетливо вспомнил, что держал приглашения в руках. Но при каких именно обстоятельствах? Дабы не показаться невежливым, Томас отвлекся от своих размышлений и обратился к жене Джексона:
— Хорошо повеселились вчера?
— Не знаю, мы, жены, отмечали свой маленький праздник в другом месте, в отеле «Пьер».
— А! Отель «Пьер»! И как?
Тем временем они перешли в будуар, где двое рабочих вставляли оконное стекло.