Муж опустил голову.
— Это для вашей дочери? — спросил Томас, указывая на подарок.
— Да, — поспешил ответить отец.
— Я могу передать его от вашего имени. Возможно, это лучший способ уговорить ее. Если только вы не хотите вручить его завтра лично.
— Нет, нет, пожалуйста, передайте, это хорошая мысль, — заговорил отец.
— Очень хорошая, — подтвердила мать.
Господин Шилд, покончив с колебаниями, отдал коробку Томасу, который заверил их, что дочь вне опасности. Он советовал им прийти через сутки. Наверняка Катрин смягчится и будет настроена более доброжелательно. Перед тем как уйти, они попытались заглянуть в дверь палаты, чтобы увидеть Катрин напоследок. Но та нарочно отвернула голову, чтобы не встречаться с ними взглядом.
Они не настаивали.
С коробкой в руках Томас вернулся в палату.
— Я не хочу! Не хочу, чтобы этот подарок был здесь! Они за восемнадцать лет не подарили ничего, а теперь проснулись! Слишком поздно!
Томас не хотел касаться этой темы, которая, вероятно, будет обсуждаться на терапии немного позже, если человеческая справедливость даст ему шанс.
— Хорошо, я поставлю его здесь. Откроешь, если захочешь. Если нет, скажешь, чтобы тебя от него избавили.
Она не возражала. Томас поставил: коробку в угол, подобрал телефон и без комментариев вернул его на место у изголовья кровати.
— Катрин, я просто хочу задать тебе напоследок вопросы.
— Если хотите, — сказала девушка, поглядывая на подарок в углу с раздражением и любопытством.
Томас собрался с мыслями. Очевидно, Катрин была на грани и не стоило утомлять ее напрасными расспросами.
— Можешь ли ты назвать имя или место, связанное для тебя со вчерашним вечером? Понимаю, что ты устала, но постарайся сделать над собой усилие.
— Ничего, доктор, полная пустота! Мне и в самом деле хотелось бы вам помочь, но я ничего не помню!
Психиатр расспрашивал ее в течение нескольких минут, но видел, что она измучена и лучше дать ей отдохнуть. Уходя, он хотел было закрыть за собой дверь, но больная запротестовала: она предпочитала, чтобы дверь оставили открытой. Он понимал — ей было страшно. Доктор улыбнулся и вышел в коридор. Мимо проходила Эми Робер со своим радиоприемником, при виде любимого доктора она выключила звук.
Эми слушала Симфонические этюды Шумана в блестящей интерпретации молодого дарования Иво Погорелича, единственною мужчины, с которым она осмелилась «изменить» Томасу Гибсону.
— Доктор, у вас нашлось время прочесть мое стихотворение? — спросила она.
Решительно, она не могла думать ни о чем другом!
— Что? Нет, Эми. Еще нет, — ответил он не без раздражения.
Его силы были на исходе, и ему хотелось немногого — послать пациентку с ее бессмертным творением куда подальше.
— Только не тяните, доктор, а то я чувствую, что…
— Обещаю тебе, что прочту ее завтра, годится?
Подобное соглашение обрадовало Эми, которая, прибавив громкость радиоприемника, радостно зашагала прочь.
Томас покачал головой. Для выздоровления Эми нужно приложить огромные усилия. Впрочем, не была ли она счастлива в своем мире, каким бы странным он ни казался?
Психиатр уже направился к кабинету Артура Кэмпбелла, чтобы проверить, не совпадает ли марка сигары, окурок которой он нашел на пляже, с той, что курит его коллега, но услышал, как Катрин позвала из своей палаты:
— Доктор!
Он повернулся. Широко раскрытые глаза Катрин выражали крайнюю тревогу, похоже, у девушки начались галлюцинации. Психиатр осторожно подошел, как будто боясь ее напугать. Рядом с кроватью больной он замер, но, прежде чем успел что-то спросить, она со все тем же бессмысленным взглядом проронила:
— Рояль…
— Рояль?
— Да, — сказала Катрин, в ее глазах по-прежнему сквозил испуг. — Там был рояль. И канделябр.
— Рояль и канделябр? Где?
— Я не знаю. Но все случилось на этом самом рояле.
Томас решил, что просто звук фортепиано, донесшийся из приемника Эми, спровоцировал это невольно всплывшее воспоминание. Зря он обидел пациентку, с сожалением подумал Томас. Так в жизни всегда и бывает: часто нам необходим кто-то более ничтожный, куда более ненормальный, чем мы сами…
Этот небольшой сдвиг приободрил Томаса. Все только начинается! Итак, мнемониум не так эффективен, как утверждают его создатели. Слава Богу, у него есть свои недостатки. Воспоминания возвращаются к Катрин. Если только это не галлюцинации или результат искаженного воображения. Но необходимо попытаться закрепить этот сдвиг.
— Рояль, — задумчиво произнес Томас, все еще стоявший рядом с Катрин. — Постарайся сейчас вспомнить. Где ты видела рояль в последний раз?