— Чё тут делаешь, крысеныш? Или точку потерял, потому здесь красуешься? — выплевывает мужчина, под многозначительные смешки товарищей.
Дайли только прищуривается и отскакивает на шаг назад, временно растеряв дар речи и не понимая как выкручиваться, потому что он совершено разучился говорить с людьми, и тем более совершено был не готов вот, блядь, к такому раскладу. Ещё и чертовски раскоординирован, и не сразу замечает тяжелую руку тянущуюся к его груди, поэтому отскочить не успевает и его почти хватают. Но страшного не происходит, он даже вскрикнуть не успевает, и набыченного мужика останавливают: чужая рука ложится на плечо бугая, а за широкой спиной раздается спокойный чужой голос:
— И к кому мы так лапки тянем, а? — мужчина, что бесшумно подошел сзади, мимо компании других, почти нахально выплевывает эти слова, побуждая здоровяка развернутся к себе.
Новый участник событий только хмыкает, осматривая типичного накаченного мудака и, на пока сдержав злость, делает всего шаг, вплотную приближаясь к быдлу, который хотел тронуть мальчишку. Оценивать противника незачем, и так всё понятно и он лишь зло прищурившись, пока никто не видит, шипит ему в лицо:
— Дядя хочет показать, что он педофил, и заснять себя на камеру, да? — темноволосый кивает в сторону, где на углу кафешки весит камера, и не моргая продолжает смотреть в глаза набыченому качку, — Шел бы ты отсюда, пока я тебе кишки не выпорол... вместе со своими бляденышами.
Мудло же только фыркает, но с интуицией видимо дружит, и покладисто отходит от странного молодого мужчины и кивает своим друзьям, напоследок матеря ебучего подростка и его неожиданного защитника.
А вот подростку уже плевать кто там и как, потому что он узнал голос, такой знакомый до безумия, а сейчас, когда этот бугай больше не загораживает его спасителя, Дай с замиранием сердца вживую видит этого мужчину, стоящего в лучах кровавого заката и нагло улыбающегося ему.
Его любимый аноним в жизни оказывается ещё лучше чем на том фото: высокий, стройный, в обычной белой кофте с капюшоном, черных джинсах и с черным мешковатым рюкзаком за спиной, черные волосы видимо с утра уложенные, сейчас растрепались и короткая челка теперь слегка спадает на левую сторону, чутка прикрывая высокий лоб. Он всё также привлекателен: с острыми хищными чертами лица, лисьими глазами цвета стали и этой коварной улыбкой на строго очерченных губах. Мужчина стоит в ленивой позе, левой рукой, заведенной назад, придерживает рюкзак, и слегка щурится из-за заката, но довольный, и не спускает цепкого взгляда с Дайли, в живую любуясь этим маленький психом.
— Ну, здравствуй, мой маленький, — усмехается Кай, ещё раз медленно осматривая с ног до головы подростка. Сказать, что он пиздец как устал с дороги — ничего не сказать, и ситуация которую он видел пару минут назад жуть как выбесила, но он не может не улыбнутся, смотря на этого дикого зверенка, что смотрит на него во все глаза.
Однако вместо ответного приветствия или хоть слова, Дай просто, с коротким облегченным выдохом, кидается к молодому мужчине, наплевательски на всё и преодолевая всего три шага. Он буквально налетает на темноволосого, крепко обнимая и пряча лицо на груди своего любимого анонима.
— Кай… — с губ срывается так трепетно, долгожданно и облегченно, что на мгновение заставляет мужчину потерять самообладание и замереть. Однако он почти сразу ориентируется, и сам желанно обнимает парнишку, сцепляя руки у того на спине и притягивая ближе.
— Маленький. Дай, — Кайен опускает голову, пряча усмешку в волосах паренька, и позволяет им несколько минут просто вот так простоять под слишком красным закатом на шумной улице. И отпускать вот этого необычного пацанишку он точно от себя не хочет. Но у них теперь много времени, чтобы провести его вместе, потому через несколько минут мужчина с недовольством поднимает голову, теряя такой любимый запах и слегка шевелится, давая понять парнишке, что нужно бы отстраниться.
— Может в кафешку? — предлагает мужчина, поглаживая Дайли по голове и подмечая, что с момента последнего фото его волосы куда более быстрее отросли, но челка всё такая же — непослушная и закрывающая пол лица, если её не убирать за ухо; что он и делает, когда подросток поднимает голову и смотрит на него снизу вверх.
— Можно и в кафе, — улыбаясь довольно и почти сыто кивает паренек, однако не отпускает Кайена, и так же продолжает смотреть в стальные красивые глаза, — Только там народ есть, и когда я заходил на меня как на придурка косились…
— Теперь не будут. Ты ведь со мной, — мужчина подмигивает и кивает в сторону кафешки, сподвигая тем самым подростка отстраниться и начать двигаться к зданию, — Тем более я с дороги слишком голоден. Кстати, ты хоть сам ел?
— Ну… — Дай только опускает голову, не в состоянии врать, и позволяет приобнять себя за плечи и вести в кафе, — Я попил чай утром…
— Как, блядь, всегда, — резюмирует мужчина, со вздохом понимая, что придется брать этого мелкого в ежовые рукавицы, и следить за его питанием и здоровьем.
— Не сердись. Я слишком нервничал, — почти на грани слышимости оправдывается паренек, и юрко проскальзывает первым в стеклянные двери.
— И потому не ел весь день и приперся раньше обычного. Да. Ты не изменяешь себе.
Кайен лишь указывает парню в сторону самого дальнего столика, в углу по правую от них сторону, и мимоходом оглядывается, моментально осаждая двух амбалов за барной стойкой, которые развернулись, смотря масляным взглядом в сторону подростка.
— Не наезжай. Я нервничал. Но ты так рано… Я вообще не ожидал. Почему?
— Рейс передвинули. Гнали с бешеной скоростью. Вот и приехали на полчаса раньше, и я сразу сюда. А тут уже ты, мелкий, и эти уебки… — Кай кивает пареньку на дальний стул приставленный к стене, а сам, скинув рюкзак и поставив вниз к ножке стола, пододвигает свой стул ближе к чужому и устраивается так, чтобы мальчишка максимально был закрыт со всех сторон, кроме, естественно, открытого витринного окна во всю фасадную стену кафе.
— Я не ожидал… Но похер на них. Как ты доехал? Всё нормально было? И да, ты уже где-то устроился? Рассказывай давай! Стоп! А почему рейс передвинули? Ты не переплатил… — переведя дух сразу подрывается на расспросы Дай, пока не замечает на себе мечтательно довольного взгляда стальных глаз и сразу тушуется, смущенно закусывая губу, — Бля… меня опять понесло, да?
Мужчина же просто кивает и боковым зрением замечает идущую к ним официантку. Он не хочет прерывать момент и продолжает удерживать мальчишку лишь одним взглядом, рассматривая что-то в этих необычных глазах, но после отвлекается и переводит внимание на подошедшую серую мышку-официантку.
Для начала нужно накормить этого маленького милого психа, а после уже расспросы, разговоры и планы. И вопреки всему Дай ещё не знает какой сюрприз ему приготовили. Мальчишка, наверное, будет просить подольше остаться в городе с ним, психовать, требовать, но наверняка до конца не просекёт, что Кайен так и так приехал на подольше, намного на подольше. Возможно, навсегда.
— Заказывай, голодное чудовище и, так уж и быть, сегодня я тебе позволю ебать мне мозг своими миллионами вопросов. Но с тебя экскурсия и ответы на все мои вопросы с завтрашнего дня.
А Дайли только довольно кивает, как, блядь, болванчик, соглашаясь на всё, и с искрящимися от радости глазами выбирает первую закуску, понимая что впервые за неделю у него появился аппетит и он вообще голодный как хрен знает кто.
Совершенно обычно, светло, тихо. В полудреме он слышит лишь шаги, а после уже знакомый стук по клавиатуре.
Значит, наверняка вернулся под утро. Джек только урчит что-то в подушку и медленно пытается проснуться. Весь вчерашний день он был один, гадая и думая какого черта, но ближе к трем часам ночи психанул и вырубился, так и не дождавшись своего сверх занятого… любовника? Или кого?
Фрост морщится от едва мелькнувшей мысли, почему-то скотской в это утро. Ведь и действительно, кто он ему? Любовник? Приятель? Сожитель? И если для самого Фроста этот хищник сейчас является всем — почти смыслом существования, то кем он является для Блэка, парень не знает. Возможно, действительно всего лишь временным любовником…