Город окончательно погружается в темноту, в темноту и густоту чертовых низких облаков, а фонарь тушится — лампа всё же перегорает и с характерным звуком лопается. Но звук тихий, едва слышный здесь, на нижнем этаже забытой чертями парковки.
Ужас подсчитывает время и выходит всё верно, когда он слышит вдалеке тихие, пока что, сирены броневиков. Это слышит и Правитель, из-за чего смачно приглушенно выругивается и, судя по всему, мечется на месте, не находя мальчишку и понимая что нужно сваливать. Его план бездушно вновь завален.
— Я найду тебя, тварь! Вырву тебя из преисподней и потанцую на твоих внутренностях, Джеки! — звонко шипит Ро, несправедливо обиженный этим неблагодарным мальчишкой. И он стремительно уходит на свет, выпутываясь из лабиринта запустелой парковки и с грезами о кровавой расправе над беззащитным альбиносом.
А вот теперь поиграем, — жестоко усмехается в мыслях Ужас, и прижимает вздрогнувшего мальчишку ближе к себе.
Джек мотает только головой, когда слышит вой подъезжающих уже к самой парковке машин, и по незнанию желает вырваться — заставить своего Ужаса начать действовать, сбежать пока есть время. Их, их ведь…
— Не дергайся! — обрывая его панику, тихо на ухо сообщает Питч, и только оттесняет беловолосого ближе к противоположной холодной стене, ближе к выходу из тупика. Однако, даже если сюда подсветят фонариками, всё равно нихрена не увидят.
Одна… Две… Пока две. Две машины и с десяток вооруженных полицейских, без собак и, скорее всего, без бронежилетов. Это будет легко.
Запустевшая и давно не используемая парковка оживает: слышен топот ботинок, шуршание и приказы в рации, тихие окрики мужчин, лучи от служебных фонариков, а после и маты, емкие и очень громкие.
Они таки находят схрон из трех разрезанных на кусочки трупов, море кровищи и несколько подкинутых окровавленных ножей. Вкусно и с приманкой. Начинаются рассредоточения по периметру, приказы старшего проверить каждый закоулок, и передаваемая по той же рации информация в центр.
А Ужас только дозволяет так сложиться нынешнему вечеру, и будучи на пределе от выходки щеночка, он теперь знает на ком сорвать все зло, жаль только, что получится быстро…
Когда первый несведущий и отделившийся от остальных полицейский подходит к их укрытию, и фонарик светит прям совсем близко, участь стажера предрешена. И фонарик на удивление быстро падает на бетон, а глаза у молодого полицейского расширяются от непередаваемого ужаса и боли, но два серповидных ножа пропарывают его тело, и разрывают сонную артерию.
Ужас смертоносной тенью нависает над первым никчемным и, наслаждаясь страхом в затухающих глазах, вскрывает полицейского медленно и до конца: превращая его печень и легкие в месиво, и позволяя крови из сонной артерии забрызгать руки.
Еще девять цыплят… не оперившихся и бесполезных. Работы на десять минут.
Ужас 604 лишь небрежно, в обыденном движении, стряхивает кровь с ножей и подходит к временному убежищу, где оставил своего смертника.
— Пошли… — приглушенно зовет Питч и придерживая белоснежного трясущегося чертенка за руку, который совершенно не обращает внимание на разорванное тело под ногами, выводит его на верх парковки.
А Джек чувствует теплую чужую кровь на своих пальцах, острие ножа, которое задевает кожу и понимает, что он в полной безопасности.
Комментарий к Глава
XXXII
Ох... Это было сложно по эмоциям. Но надеюсь у меня получилось достаточно красочно и вкусно.) Но судить вам, мои дорогие!
Следующая же часть выйдет не раньше числа 29. Простите, но у Лиса жестокий реал и опять поездка.
====== Глава XXXIII ======
А под сводами проклятых небес разоряется новая буря — яркая от вспышек ослепляющих молний и громкая от низких раскатистых звуков непрекращающегося грома.
И дождь по чертовому стечению обстоятельств и спасает, и в то же время портит всё: поливая серой стеной, смывая все следы, но в то же время останавливая движение не только людей, но и машин. Нескончаемый мокрый серый ад, мерзко теплый, даже не прохладный, с запахом химии от испарений и гнилостного мха от старых порушенных стен кровавого 604.
А они чертовы тени-смертники, решившие что им дозволено всё.
Но ведь всё? Ему дозволено всё?
Они заваливаются домой далеко за час ночи: злые, мокрые от дождя и молчаливо-угрюмые. Квартира не встречает их уютом или теплым ласковым светом от включенной лампы — всё чушь! Просто ещё одна зарница за окном, просто включенное едва мигающее поначалу лампа и моментально выведенные из спящего режима ноуты, прям с порога и едва успев закрыть дверь на замок.
Тишина теперь не убивает — дает подумать, решить какого хуя это было, осознать, что именно произошло; и если в понимании Ужаса это нестыковка — формальность вызванная пиздоумным планом Правителя, о которой не слишком таки нужно паниковать, то вот Фроста эта ситуация косит. Моментально и без перерывов, как только он осознает что в безопасности.
Джек наспех скидывает кеды и садится на край кровати, смотря куда-то в сторону кухни, но нихрена там кухню не видя. Всё ещё там — под бетонными листами парковки, с эхом слащаво-мерзкого голоса, и всё ещё с дрожью по всему телу. Мальчишку трясет по-крупному, из-за шока и скорее от осознания, что вот он — твою мать — твой худший кошмар сбылся, вот твоя чертова черта, за которую тебе не разрешали перейти, но ты всё же её узнал.
Правитель тебя вычислил и чуть не прирезал…
«Нет, Фрост, он тебя бы не просто прирезал, он бы сделал из тебя конфетку!» — это «конфетку» в голове звучит настолько омерзительно, специально выделяя ебучее слово из общей мысли, что парню по-настоящему становится хуево и его мутит, как от тех бутылок алкоголя, которые он заливал в себя на Кромке, пытаясь заглушить боль по…
Джек перекидывает взгляд на Ужаса и едва может усмехнуться: Блэк, опершись о стол одной рукой, что-то быстро забивает другой в свой черный ноут, едва хмурясь и прищуриваясь: он даже не сел, чтобы было удобнее — времени нет. Это становится ясно, потому что, наверное… нужно скрыть их пребывание на парковке?
Номер не дохлый, но Джек словно случайно опять вспоминает о парковке и по телу проходится крупная дрожь, заставляя и так холодную мокрую кожу покрыться острыми мурашками. Блядский Правитель.
Блядский щенок.
Продумал многое и достаточно тонко.
Питч шипит тихо, змеино, так желанно сейчас представляя смерть этой суки — два отряда экстренного реагирования ему хуй помогли успокоиться — всего лишь разминка, всего лишь чтобы уйти спокойно и без свидетелей.
А теперь, сука, стой и перекидывай часть ненужных файлов пернатой стерве и сливай часть инфы на Правителя, только потому, что нужно же ведь на кого-то скинуть тот анонимный звонок и конечно же две группы разрезанных на парковке хранителей порядка. Мужчина усмехается, зная, что сегодня опять ебнул все планы этой мрази, только вот усмешка далеко не радостная и веселая — не победоносная.
Игра только начинается. А он уже лоханулся.
Как прям, блять, начинающий домушник. Не стыдно и не позор, но яркое такое пятно на его идеально черной репутации. Это бесит, заставляя злиться и нажимать на клавиши с большей силой, считая что это ускорит процесс. И мозг нихуя не останавливается на одной мысли, не успокаивается. Эмоции — борзые, черные такие, дикие, адские борзые, готовые сейчас растерзать хозяина, а не покорно ему служить. Ужас не в гневе — Ужас в бешенстве!
Шавка посмела сделать ход конем, опередить его и подставить — не нашел уязвимого места в самом Ужасе 604, зато нашел в бессмертном альбиносе, которого Питч защищает. Сука, хитро. Не умно — не дорос. Но хитро.
Блэк морщится, не желая принимать данность, но нихуя не поделаешь, а произошедшее дает ещё с несколько тысяч мыслей, которые явно так намекают переосмыслить отношения к щеночку.
Один взгляд кидается на слишком затихшего мальчишку и Питч тут же ядовито ухмыляется, видимо не ему одному мысли сегодня менять. Мальчишка сидит бледным мокрым полотном на краю кровати, слишком зашуганный и явно по взгляду не здесь. Выматерить его что ли? Так, за то что идиот…