— Уверен? Для всех? — Джек усмехается, и вновь отворачивается к окну, чтоб блядскую горечь и боль во взгляде Ужас не увидел, — И только поэтому ты вчера потратил на меня столько времени и злости, дабы это показать и…
Джек осекается, замирает, наконец таки блять понимая. Всё понимая; в голове встают на место все чертовы пазлы.
Блядский же ты Ужас…
— Ничего не хочешь мне объяснить? — не слыша себя, тихо спрашивает парень, а перед глазами картинка. Ебанная такая, четкая, так, что видимость ослепляющего Севера застилается, так, что вновь становится страшно. Но неверие, ошеломление захватывает быстрее, и Фрост не чувствует из-за волнения кончики своих пальцев.
Неужели блять?
— Попутал, мальчик? — почти злое рычание, а мальчишка знатно так прихуел с тоном, потому его нужно вновь обрубить на полумысли. Чисто интуитивно Блэку ни в какой перспективе не нравится, как начинает закручиваться разговор и сам тон белоснежного. Слишком самоуверенного, словно понимающего.
— Зачем ты меня вчера провоцировал? Зачем специально…
— Фрост! — а вот этого он стерпеть не может, в один шаг сокращая всё расстояние и хватая парнишку за плечо, больно сжимая, — Даже и думать забудь! Тем более…
— Заткнись Блэк, и ответь по-хорошему! — Джек слишком вспыльчиво скидывает с себя чужую руку и сам разворачивается, но при этом настолько пристально, впервые злобно смотрит на мужчину, и готовый ощетиниться в любой момент, — Зачем, я спрашиваю?!
— Ты охуел? — Ужас лишь в легком удивлении вскидывает бровь, маскируя неожиданную растерянность от такого запала и настроя белого чертеныша, — Какая тебе вообще разница? Ты всего лишь меня в очередной раз, мелочь, заебал. И ещё раз поднимаешь эту тему…
— Нет! Не в этом дело, — останавливает Джек, поднимая руку, и словно не веря отшатывается к подоконнику; мысли, с бешеной скоростью сопоставляющие определенные картинки, слова, ситуации, кидают лишь один сценарий, и Фрост переключается, с дрожью в голосе уточняя ещё одно важное: — И… Это ведь был Правитель, да?
— Оверланд, блять!.. — едва повышая тон и жалея, что упустил момент и не перевел внимание бляденыша на что угодно, только не на этот разговор.
Собственные же блядские противоречия Питч заглушает, почти выжигает изнутри и плюет на что-то слишком хлипкое, хрупкое, едва желанное, то, что сейчас уничтожается внутренней первобытной яростью.
«Конечно! Только долбанутый мальчишка виноват. Напридумывал себе, а ты здесь совсем не причем. Естественно! Всё блядь, как всегда!»
— Это был он, — подтверждающее и вообще пропуская мимо ушей шипение раздраженного хищника; Джек в неверии качает головой и ему уже похуй на свою жизнь и даже на новую ссору, если его догадки сейчас подтвердятся, — Какая там бойня была, Блэк? Насколько?
— А вот это тебя вообще не должно касается, блядь маленькая! — Ужаса доебывает это, ровно, как и ублюдские, слишком последовательные вопросы Фроста, слишком наводящие, прямо кричащие, сука. Может от того, или от вида испуганного и в тоже время разозленного чертенка, он хватает пацана привычно за горло, дергая ближе к себе, и шипя ему в лицо: — Такому как ты нехуй это знать и даже думать, что было и как! Хочешь разборок, и дальше размазывать то, насколько тебя обидели? К другому, не ко мне! А свои уебищные предположения оставь…
— И ты думал… — Фрост прерывисто выдыхает, перебивая и поднимая на Питча неверящие испуганные глаза, — Ты думал об этом, да?
Джек фыркает, снимает со своей шеи вот так просто чужую руку и отшатывается сам. Впервые не доверяя тому, что понимает: не хочет верить, понимать, принимать данность. Блядскую, долгожданную, настолько желанную. Он, сука, всё это время тайно, даже от себя, молил о подобном… Но сейчас, когда происходит, а судя по реакции своего персонального так и есть. Джек не может принять, вздрагивая, когда к нему делают небольшой шаг и приглушенно шипит. Боль вперемешку с осознанием смешивается в дикий коктейль, и он уже не знает что делать, чувствуя, как тело не выдерживает перегруза нервов и начинает легко потряхивать.
— Отвечай!.. — Фрост почти рычит, нахуй посылая инстинкт выживания, впервые так заговаривая с Ужасом. Если он прав, а он сука прав, потому что не может быть так больно, смотря в эти желтые глаза, то ему нечего не сделают.
Но хищник лишь молча прожигает парня взглядом, действительно даже не реагируя на приказной тон, и затягивая давящую паузу.
«Неужели ты настолько редкий?»
«Настолько догадливая белоснежная погибель?»
Хочется ебнуть мальчишку по лицу, но он этого не сделает, ни сегодня, ни когда бы то ни было ещё.
А тишина вместо ответа для Джека сейчас хуже каленого прута в легкие.
«Я ведь прав, Питч?! Прав блядь, да??» — хочется заорать во весь голос, но он только позорно сглатывает иглы в горле, ощущая, как подрагивают пальцы на руках.
— Ты думал… Что не вернешься? — краткое, едва слышное, но в абсолютной тишине звучит набатом. Блядским приговором для обоих.
— Заткнись… — злое шипение и всё же прижимая мальчишку к окну, слишком резко перемещая руку ему за спину и до боли оттягивая волосы на затылке, и лучше бы для него было, если бы Фрост всхлипнул из-за боли, а не из-за понимания и осознания.
Его раздражает эта тишина, которая бьет по новой и становится осязаемой. Жестокой…
И приговор привести в исполнение незамедлительно.
Но лучше бы реальный расстрел. Питч бы проще к нему отнесся.
— Думал, что проиграешь? Поэтому меня… со мной так? — в неверии срывает голос на хрип парень, даже не чувствуя посторонней боли, потому что внутри хуевее в триллионы раз, — Думал, взбешусь и… возненавижу тебя?
Джек не обращает внимание на злой взгляд горящих глаз, готовый его испепелить, на то, как сильнее сдавливаются его волосы, а другая рука также быстро перемещается теперь и на горло, грубо фиксируя голову и перекрывая полностью кислород, даже плюет на то, как шум крови в ушах заглушает убийственную жестокую тишину.
«Неужели ты действительно…
— Думал, забуду тебя?! — срываясь на крик и смотря прямо в глаза хищника, — Забуду, и не буду сходить с ума?! Не зная…
Слова перебиваются от резкой боли из-за усилившейся хватки, и Джек не доканчивает, сипло прерываясь.
…действительно не знал, каким будет исход и решил меня таким образом защитить?»
Нечто, что было хлипким и хрупким, с огромным аппетитом сжирает всю ярость под ребрами, оставляя вымученное чувство легкого сожаления и раздражения. Глупый смертник, так отчаянно смотрящий на него, даже не ощущающий, как по лицу катятся слезы, в очередной раз всё похерил и перевернул. Вывернул, сука, как не надо. Как не следовало бы.
Ужас раздраженно шипит, не желая признавать ебанное и очевидное, сдавливая нежное мальчишеское горло сильной хваткой, перебивая дыхание, заставляя задыхаться. Но в этом же молчании приближаясь и впиваясь в мягкие солоноватые губы. Даже на секунду заткнуть Фроста кажется Блэку хорошей идеей, и не давая новым блядским эмоциям между ними ужиться.
А его белоснежный забавный, словно чувствует это, словно в отместку впивается ногтями в плечи, оставляя кровавые полумесяцы, и дергаясь слегка назад.
Питч морщится, зная, что отступать бесполезно, дает Джеку долгожданное освобождение, убирая руку с горла и вернув ему право дышать, и моментально же этим пользуется, пока мальчишка делает более глубокий вдох, проникая ему языком в рот и вынуждая тихо всхлипнуть. Через считанные секунды отрываясь, но не отстраняясь, лишь замечая осуждающий взгляд и как парень решается вновь что-то сказать.
— Молчи. Молчи или вышвырну из окна, — тихо, опасно, предостерегающе.
— Думал, и вспоминать не буду? — дрогнувшим голосом спрашивает Джек, ебавший все эти предостережения. Понимая, что тормоза летят к херам вместе с нервами и выдержкой, но становится настолько охуенно и легко внутри, что ему похуй даже, если Ужас сдержит свое слово и выбросит его из окна по правде.