— Сволочь ты… — шепчет Джек пораженно и даже не ожидая, но всё равно поддается, позволяя, наконец, своему Ужасу с этой язвительной ухмылкой себя поцеловать. Но и на этот раз слишком быстро, слишком коротко, так, что парень протестующе стонет, когда мужчина отстраняется и хочет клацнуть зубами.
— Не увлекайся, скоро тебе не до меня будет, Оверланд, — насмешливым ответом на все чертовы вопросы, и Питч приподняв голову парня за подбородок строго смотрит в глаза, — Почувствуешь изменения в организме — не паникуй. Это хрень действует быстро и не всегда приятно.
— И что за хуйня такая… — морщится Фрост, но даже не вырывается из цепких пальцев, лишь возмущается, — А без этого никак?
— А без этого лекарств не бывает, всегда и везде есть побочки, либо индивидуальные реакции организма, либо аллергические реакции и повышенная восприимчивость к препарату или одному из элементов в нем. А то, что я тебе ввел, имеет достаточно обширный спектр действия и сразу на все органы и ЦНС включительно. Без последствий не бывает, если брать в расчет то, что организм вступает в симбиоз с элементами антидота и при этом затрачивается пиздец какая энергия, и напротив — отключаются другие функции организма. Потому, мелочь необразованная, реакция всегда будет, хочешь ты того или нет, — Блэк поясняет в несвойственной ему серьёзной и быстрой манере, но все же отстраняется от парня, чтобы наконец повторить процедуру с собой. Планы, конечно, наметившиеся на этого мелкого это одно, а обеспечить себя безопасностью в виде антидота — другое.
— И даже не вздумай съебывать, Фрост, — одним взглядом осаждая парнишку, который уже хотел было спрыгнуть со стола, — Мы ещё не закончили.
— Хочешь повторить недавнее? — Джек останавливает свои попытки бегства и едва ли от смущения закусывает губу, пряча улыбку, но тут же хмурится от легкой теплой волны слабости прокатившейся по телу. Да что за несвоевременная блядская подстава!
— А ты против? — Питч вскидывает бровь в вопросе, забирая со стола вторую ампулу, совершенно иную по форме и размеру, без церемоний заправляя в шприц и вкалывая себе в предплечье. Быстро и четко, но так же наплевательски похуистично, словно это бытовое каждодневное занятие, не требующее даже грамм сноровки.
— Моё «за» тебе всегда известно. Только переводя в другое русло, какого хера ты…
— У меня другая дозировка и похлеще состав, Фрост, — не давая докончить фразу, нехотя поясняет Блэк, зная, что любопытная белоснежная зараза не успокоится, — Ты ещё подросток, несмотря на твой ублюдский девятнадцатилетний стаж жизни, тебе много не требуется. Я же, как минимум, в другой весовой категории. Остальное не имеет смысла тебе объяснять, учитывая твой студень в башке.
Питч швыряет ненужное на стол и вновь придвигается к парню, наблюдая за изменившейся реакцией Фроста. И беловолосый уже готов к большему, к желанному, только Ужас игнорирует на первых же секундах порыв парня, профессионально осматривая Джека: проводя большим пальцем по шее, надавливая слегка на трахею и внимательно перевозя взгляд на лицо мальчишки.
— Душит?
— Нет.
— А что тогда?
— Если б я с похмелья, причем дикого, выжрал ещё пару бутылок виски или пол литра спирта, и меня бы выносило с одного незначительного движения головы или же тела — не важно, то это было бы то же самое состояние, что и сейчас.
— А такое уже было в твоей дремучей и умудренной опытом жизни? — несмотря на состояние мальчишки подстебывает в открытую Питч, мало обращая внимания на обиженный взгляд.
— Да иди ты нахер, Ужас! Хотя… было, и повторять я этого не хочу, никогда… — Джек проклинает психов, что устроили пиздец, эту ебучую вакцину, отчасти любимого садиста и свой глупый организм, но уставшее наклоняется вперед, роняя голову на плечо мужчины, — Чуть не сдох тогда…
— С твоими мозгами и реакцией на алкоголь я до сих пор удивляюсь, как ты дожил до этого момента, — издевается мужчина, — Но если отставить эту херню в сторону, то у тебя банальная однако почти моментальная потеря сил.
— Ага… — хмыкает в подтверждение парень, ибо толком не может понять, почему сейчас они общаются на таком необычном для них уровне. Либо это уже у него мозги накрылись и общение идет как и всегда. — Херово как-то…
— Мутит? Свет не слепит в глаза? Голова кружится? — Блэк жестко берет мальчишку за подбородок, осматривает, проверяет пульс, подмечает едва участившееся дыхание и расширенные зрачки.
— Кружится, — коротко мотает головой Джек, — Это и есть непереносимость?
— Нет, обычная реакция. Отоспишься, и всё в норму придет, — более буднично заключает мужчина, однако для надежности следит за тем, чтоб Фрост не наебнулся из-за возможной потери сознания.
— Питч… — Джек не замечает, как сильные руки начали придерживать его за талию, зато в затуманенном мозгу маячит совершенно странное ощущения чего-то непонятного для него, — Ты… Какого черта так… Твою ж, ебаный твой антидот! Мысли путаются… Я давно хотел спросить, почему так точно? Откуда ты столько знаешь?..
— Поживи с моё, умник, блядь.
— Нет, ну тут же не просто так… — Джек останавливает попытки мужчины сгрести себя в охапку и внимательно, пока ещё может, заглядывает в янтарные глаза, — Ты слишком всё это быстро проворачиваешь. Профессионально. Это ведь не наработанный в быту навык.
Ужас на такое замечание лишь недовольно прищуривается, и легкая раздражённость вкупе с злостью появляется во взгляде, только так же быстро и резко пропадает, и мальчишка ничего не успевает понять, не различая раздражение своего мужчины. Фрост только хмурится вновь, оттого, что мысли, как напуганные чертовы крысы, разбегаются в его голове.
— Мне…
— Тебе пора передохнуть, — Блэк не церемонится с расслабленным подростком, который уже почти в отключке, он незаметно для Джека хитро усмехается и, беря мальчишку на руки, уносит до кровати, сваливая несопротивляющегося подростка на разворошенную постель, — Вечером разбужу.
А Фрост по своей природной упертости что-то ещё бурчит, восклицает, но вовсе не против отрубиться, под конец только произнося просящее и почти обиженное:
— Полежи рядом…
— Да. Как же блядь! Буду тратить время и присоединяться к тебе, — надменно звучит сверху и уснувшего парня даже не прикрывают покрывалом. Питч только циничным взглядом проходится по беззащитному парнишке, и мысли при этом в голове возникают вовсе ебанутые.
Только вот стандартная логика о том, что нехуй тратить время на того кто может и съебаться в любой момент, вовсе кажется искусственной. Ведь… Фрост скорее позволит убить себя, нежели съебется.
А ты скорее позволишь ему это, сам выставив за дверь, нежели присвоишь окончательно полностью себе, да?
Нет. Опять неверный ответ в уравнении на чужую жизнь.
Вот потому-то… с убийцами и не живут. Потому что ублюдки, грызущие других насмерть, собственники с поврежденным, больным мозгом и ебанутым взглядом на жизнь, потому что безвольному отключившемуся подростку и нахуй не нужно знать о том, как его…
Ужас пресекает бесполезное размышление, нещадно ломая образ в голове, ровно, как и четко выстроенное желание мало чем отличающееся от вседозволенности безумия, а вот взгляд, в противовес воли, останавливается четко на бледной страдальной шее мальчишки, с выразительными следами укусов, багряными переходящими в прозрачный фиолет засосами, со всё ещё красноватой тонкой линией пореза, и ещё одной такой же, только чуть выше и левее — несколько порезов, преходящих в шрамы, тонкие, зажившие, едва заметные на альбиносе… И все они от его ножа.
Истерзанный смертник молящий ещё и ещё… Ещё больше насечек, как уникальнейшее соглашение на присвоение. И он бы присвоил, до конца, с красными метками, с этим ошейником из кровящих лент на тонкой шее, без дозволения жить по-другому, как личное неприкосновенное существо — смертник, чья жизнь полностью принадлежала бы лишь ему…
И принадлежит. Глупый Рагнарёк сам отдает судьбу в его руки и подставляет горло под острое черное лезвие.