— Ну что ж, мои дорогие, — раздается голос незнакомца, который почти добродушно улыбается, однако глаза так и остаются злыми, — Я рад отчасти, что вы сейчас это смотрите. Дай и Кай… Полные имена вы оба не любите, так что буду обращаться к вам так и, пожалуй, представлюсь и я. Хотя жаль, что в реальности не довелось…
Мужчина хмыкает и, изящно пригубив вино, вновь смотрит в камеру.
— Позвольте, я — Роберт, а в 604 известен под громкими и далеко не последними Градиентник или же как я решил назвать себя в этом году — Правитель. Однако, спешу вас огорчить, если это видео до вас дошло, и вы сейчас смотрите эту запись, то я со стопроцентной вероятностью был более чем жестоко убит. Зверски, нечеловечески… — Ро по ту сторону усмехается и покачивает бокал в руке как заправский дегустатор, — Я вышел из игры благодаря сами знаете какой фигуре. Но я ведь вижу, наблюдаю за вами, мои начинающие звездочки, знаю, что вы хотите сделать с городом, что хотите сделать с ним. Однако это не так просто — у меня вот не вышло. А потому вам придется труднее, но, в связи с некоторыми последними событиями, я знаю, как вам помочь! И я вам об этом расскажу… Я вам помогу, мои хорошие!
Ро придвигается слегка ближе к камере, садясь почти на край кресла, и ядовито улыбается, глядя напрямую в камеру:
— Я знаю главную и единственную слабость Ужаса 604…
Комментарий к Глава
XXXVII
37, как Лис и обещал.)
Ребятушки, дорогие, будут ошибки – простите, у автора был загруженный день, автор старался проредактировать эту сложную на эмоции главушку на несколько раз, но если остались блохи, то завтра всё ещё раз прочту и доисправляю, так что простите, и тапками кидаться можно.
====== Глава XXXVIII ======
Шелестящий звон, и несколько острых черных осколков складываются друг на друга.
Джек усмехается, сидя на корточках возле окна и понимает, что кофе так-то ему не светит.
— Это была последняя, — парнишка, держа самый большой осколок в руке, наглядно поворачивается к мужчине, едва сдерживая понимающую улыбку.
Конечно, сами идиоты, сами разбили. Хотя обстоятельства… Фрост бы повторил. И судя по взгляду кинутому Блэком, не он один, и не раз, а на кружку совершенно похуй.
Джек отворачивается, скрывая легкую довольную улыбку, и оставляет в покое кусочки разбитой кружки, сложенные теперь хотя бы аккуратной пирамидкой. Плевать, после выкинет.
Парень распрямляется, вновь потягивается, чувствуя, как ноют мышцы, и кожа, на которой множество синяков и прочих повреждений, натягивается и нещадно саднит.
Но, как же это приятно.
— Какие планы на сегодня? — невзначай уточняет Фрост, смотря на солнечный новый день, который словно назло испепеляет уже даже сейчас весь город своими лучами. И ни намека на захудалое облако. Варящийся в химическом паре термитник, с кучей озлобленных тварей, что кусают и сжирают друг друга.
От данности «любимого» городка и того, что творится на его улицах у Джека едва ли сбавляется градус хорошего настроения, и он вспоминает, какая бытность и правила там, на той же Кромке, в том же А7… Ублюдочные, бесчеловечные, с наживой за жизнь, с ядом на выживших.
— Угомонись, — спокойное звучит позади вместе с тем, как неожиданно Питч тянет парнишку к себе, обнимая со спины, и проходясь оценивающим взглядом по выбеленному солнечному Северу. Херовый день, до омерзения жаркий и выбеленный, но отчасти Фрост задал нужный вопрос. Правда сам смертник стоит загруженный, нервозный…
— Как понял? — расслаблено выдыхает Джек, тут же прижимаясь плотнее к своему мужчине.
— Ты вечно, когда уходишь в свой долбоебизм, напрягаешься. Весь, везде… — шелестящим тоном почти на ухо подростку, но одной рукой специально едва отстраняя его, чтобы провести пальцами по напрягшимся мышцам спины, поясницы, слыша пораженный мальчишеский вздох.
— Питч… — и не просьба, и не приказ, нечто среднее — промежуточное, но в тоне парня всё равно слышится та самая заветная мольба, жадная, нужная обоим. Только вот...
— Не сейчас. У меня ещё планы.
— Ты… — Фрост равно выдыхает, на миг прикрывая глаза, и пытаясь скрыть легкое волнение в голосе, почти буднично хочет дознаться: — ...Вновь Депом займешься?
— Глупое существо. Нет. И вообще не лезь с расспросами о Депе и обо всем остальном, нехуй, — Блэк прищуривается, составляя наскоро план вылазки по такой жаре и нужные ему места в подпольниках А7, — А вот прошвырнуться по А7 стоило бы...
— Что? — Джек разворачивается, — Зачем?
— Нужно достать несколько вещиц, плюс пополнить провианта. Да и… — Питч смотрит в сторону кухни и холодильника в частности, — Банок мало осталось…
А Джек лишь закусывает щеку изнутри, дабы не заржать вслух и более-менее казаться серьезным, но блять, прекрасно понимает, что этот любимый псих неисправим, и от этого хочется рассмеяться в голос.
— И только посмей заржать, сволочь белобрысая! — предугадывая мысли подростка, наигранно грубо шипит Ужас.
— А я и не собирался... — Джек не выдерживает, впервые наверное в такой ситуации, потому быстро упирается лбом в грудь мужчины, пряча лицо, дабы тот не видел сдерживаемую изо всех сил улыбку.
Но поржать и бытовуха сама по себе, и привычна, уже в норме для обоих, а вот по поводу вылазки, провианта и закупи — совершенно другой разговор и повод. Для чего Джек не думает, спихивает все на разбитые блядь кружки и считает это приоритетом, а не потому, что хочется самому и для своих же идиотских мыслей.
— Слушай, а меня с собой можешь взять? — прежде чем прикусить язык, всё же спрашивает беловолосый, отчего-то всё-таки желающий выползти под жгучий солнцепек ебанутого 604.
— Нахрена?
— Как минимум возьму себе кружку, — вскидывая вверх бровь, почти невозмутимо говорит Джек, — Плюс ещё что-то. Да и… я заебался, если честно, безвылазно сидеть. Ноги хотя бы размять… Не знаю…
Джек отворачивается, словно пустынные просторы заброшенного Севера привлекли его внимание, хотя, по сути, ему невьебически неловко вот так просто и обыденно с кем-то объяснять, жаловаться, одним мерзопакостным и давно забытым словом — делиться. Плевать что мелочами, плевать что это тупо вылазка, плевать что незначительная часть обыденной, блядь, жизни, всё же для мальчишки это делится, открывать себя. Фрост сконфуженно трет шею, взъерошивает волосы и, честно, продолжать не хочет, не знает почему.
— Хорошо, — только и отвечает Блэк, даже не желая уточнять: видит поведение парня, понимает, что тому неловко, нервозно, отчасти страшно, и в такой мелочи отказать ему не хочет. Не хочет ему отказывать. Блядь, докатился.
— Соберись, через десять минут тогда выходим. И да, Оверланд, если я намеком увижу, что ты вновь попал в какой-то пиздец… Ты ведь понимаешь, что отсюда уже не выйдешь?
— Хорошо, дядя Ужас, — фыркает обрадованный Джек, вновь разворачиваясь и довольно ухмыляясь мужчине, специально сейчас провоцируя, — Я буду вести себя, как примерный милый мальчик... Такой наивный. Хлопать глазками, спрашивая у незнакомцев дорогу...
Незамедлительный рык, и парня прижимают ближе, наклоняя вновь над открытым окном.
— Питч!.. — поражено, не ожидая такой реакции, — Я ж…
— Не стоит, не буди… — предупреждающе опасно на ухо глупому мальчишке.
— Иначе что? — подначивает Фрост, не в силах успокоиться и заводясь с пол оборота.
А он не церемонится, быстро дергает парня, ставя на ноги, разворачивает лицом к окну и жестко давит на спину, так, что мальчишка, не выдержав, прогибается, падая грудью на подоконник. Такой распластанный и беззащитный.
— Иначе… — Блэк пахом проезжается между расставленных ног беловолосого, притом жестко оттягивая за волосы, и другой рукой также давит меж лопаток, не позволяя даже дернуться. Только Джек, понимая насколько это откровенно грубо и жадно, лишь, не выдержав, стонет, обвисая безвольным призом в руках мужчины и шире раздвигая ноги. Подчиняясь полностью и безоговорочно.
— Питч... — просящим всхлипом, и с моментально учащенным дыханием.