Дверь выбивается с одного удара ноги вместе с щеколдой, разъебывая часть косяка и заставляя Джека вскрикнуть от неожиданности, перепугано зажав в руках злосчастный рюкзак. Блэк не церемонится, оказываясь за два шага возле беловолосого идиота, и выхватывая у него из рук мешковатый, разобранный наполовину, рюкзак.
— Говори лучше сразу, что это?.. — и тон у Питча такой, что парень ни разу не слышал; в нем и ярость, и нервоз, и бешенство, граничащее с тихой, но неминуемой угрозой смерти. Джек, вовсе не такой реакции ожидавший, почти ошеломленный, но все еще готовый молчать, только опустив низко голову, молчит, мимолетом кидая злобный взгляд из-под челки. Ну ему вообще пиздец как не нужны сейчас еще и эти проблемы, этот новый скандал. Он дохуя и так чего услышал. Хватит с него. Однако того, кто в бешенстве, не переубедить, и тут ебнувшаяся интуиция Фроста всё же рявкает — не мешать хищнику, ни в кое случае. Не тот случай. Правда ведь ебнуть может. И интуицию на этот раз Фрост слушает, однако не вякнуть едва защитное и противоречивое в свое оправдание всё равно не может:
— Я не… слушай, дай мне разобраться самому и потом…
Но мальчишку прерывают, яростно отшвыривая рюкзак в стену, и в ту же секунду хватая его самого за глотку.
— Говори, блядь малолетняя, на что подсел?! — рявкает в полный голос Питч, и ему правда хочется сейчас убить этого идиота, идиота, который сжавшись и зажмурившись, мотает головой в своё оправдание, но зажавший что-то за спиной в руках.
Доза? Одна мысль этого уже для Блэка триггер, ебнувший часть барьеров, где были эмоции. И где эта блядища только достал?
— Дал сюда, живо!
— Нет! — вскрикивает испугавшийся Джек, только поздно и сил у него против Ужаса, выведенного на эмоции Ужаса, нет от слова совсем, равно и шансов. И руку выкручивают грубо, больно, несмотря на его маты и громкое шипение; Питч добирается до маленькой прозрачной коробочки, зажатой в кулаке и под вскрик мальчишки таки отбирает её.
Что блядь? Что это?! Кислота? Таблетки? Колёса? Капсулы с органикой? Ампулы с химией или…
Пластиковый бокс с одной парой Визоских линз в полной тишине откидывается на край раковины.
— Долбаеб… — ни то себе, не то Фросту. И почему нельзя было понять раньше? Или, учитывая ранее случившиеся, страх повтора взял вверх, похерив всю логику и методы вычисления?
Поздравляю, ты — тварь, что вырезает и держит в страхе весь 604 — полностью переключился с жесткой логики и хладнокровия на эмоции. Они, оказывается, у тебя ещё есть, даже живые!
Ужас лишь неприязненно отмахивается от ядовитых собственных мыслей, дергая на автомате мальчишку за руку ближе, и незаметно облегченно выдохнув, пытается привычно поднять голову парня за подбородок, дабы наконец откинуть гребаную челку и посмотреть в глаза. Но Фрост злющий, Фрост шипит и дергает головой в сторону, силясь уйти от любого прикосновения, так гневно сопит и готов впервые укусить хищника. Пусть маленькая, но месть.
— Посмотри на меня, — приказа в его тоне нет, лишь усталость, больше похоже на простую просьбу. Блядский нонсенс, но ведь это Фрост. Он херит все предположения, херит всё и на корню.
— Иди ты… нахер… — Джек сглатывает, давя острый комок в горле, так хуевищно больно и противно, а он даже не знает от чего именно. Он не понимает впервые, что чувствует, ведь и ситуация впервые случившаяся. Ведь, блядь, никто даже не думал, не догадывался, никто его таким не видел… А сейчас, как голый стоит перед Блэком. Сука ж эта жизнь.
Света от тусклой, явно уже перегорающей, лампы не хватает, и Питча сейчас это взбешивает вновь. Нихуя не видно и он по прежнему не отпуская мальчишку за руку, вытаскивает его и тащит в комнату на свет, ближе к окну. Ибо случайно показавшееся в ванне, в мимолетном движении испуганного белоснежного, просто нереально. Невозможно блядь в этом мире!
Возможно. Пиздец как возможно и со стопроцентной пометкой на то, что это же Оверланд; когда он при нормальном освещении, перед окном, дернув мальчишку близко к себе, жестко поднимет ему голову, таки заставляя на себя посмотреть без этой мешающейся белоснежной челки. Пронзительный голубой и ненавистный взгляд, такой ледяной и равнозначно чистый, как когда-то было яркое небо… В сочетании бледно-белой кожи и снежных волос этот голубой вписывается идеально и абсолютно неверно одновременно. Дико. Опасно. Уникально… Пиздец, как охуенно. Так охуенно, что даже не остается ни то, что слов, даже матов на этого… блядь, уникума? Кто ты, белоснежная погибель?
— Доволен, блядь, да? — рычит в это же мгновенье Джек, сжигая момент и вырываясь, не желая прикосновений, и загнанно теперь смотря в окно. Отступать по-любому поздно.
«Но у тебя есть альтернатива, Фрост. Окно рядом, одно мгновение, да?! — но Джек только откидывает тупые подстебы себя же, похуй. Волнует и рвет лоскуты нечто другое, то, что его последнее сокровенное, — его настоящего — увидели.
«Сука, ну почему нельзя было тебе, Ужас мой, сделать вид, в который уж раз, что тебе похуй?
Почему нужно было заметить и принять вот такой, как всегда ебанутый, способ узнать?..»
— А ты бы рассказал? — следует вопросом на вопрос, едва с намеком на усмешку, и Джек морщится от того, что последнее сказал вслух. Опять проговаривается. Опять в чистую перед своим персональным Ужасом.
«Нет, конечно же», — усмехается про себя парень. Он бы ни за что… до последнего бы молчал.
— Я никому и никогда не рассказывал, и… — слишком сипло, потому Джек прерывается, чтобы продолжить более нормально, но равнозначно тихо, как будто это всё ещё тайна, — И не показывал… Никогда. Кроме родителей никто и ни разу не видел…
— Это?.. — охуенное у него сейчас красноречие и построение нужного вопроса, просто пиздец, но новая информация от Джека просто блядь путает.
Ложь. Этот взгляд выбивает нахуй всё из твоей головы и ты даже нормально смотреть на мальчишку не можешь. Ну или же слишком жаждешь полностью рассмотреть, а потому полумеры тебя сбивают.
— Это с детства, — неохотно отвечает Джек, обнимая себя руками, отлично поняв, что имел в виду Блэк.
— Я не про это. Ты никогда не…
— Да, я никогда никому и не показывал! — обрывает и огрызается Фрост, вновь злобно зыркнув на мужчину, — Лишь… родители знали. Они…держали меня дома, пока мелкотой был, а потом купили линзы… И больше никто меня таким не видел. Никогда.
Ему неохотно. Ему непривычно и отчасти боязно — чего? Джек и сам хер пойми чего боязно. Угрозы ведь нет, да и Питч слишком серьезный рядом, издеваться по этому поводу явно не будет. Но Джеку все равно неуютно. Это блядь было тем что он желал вырвать и утащить с собой, это отклонение, как говорили родители, это не нужно показывать кому-либо то ещё. Это никому не должно нравиться по тем же их словам. И Джек свыкся, понял что это так. Перечитав множество статей уже когда стал взрослым, он понял что процент людей рождаемый ныне с таким цветом глаз слишком мал. Люди мутировали и светлая яркая радужка это скорее отклонение, нежели данность как сто лет тому назад, к примеру. И он видимо тоже отклонение по всем параметрам. Парень едва кривит губы, словно не желает себя принимать таким, хочет вновь закрыться, но блядь уже нечем. И его проблема все еще никак не решена…
— Визос? — прерывает лаконичным Питч, и Джеку приходится отпугнуть все гребанные невеселые мысли по поводу себя хуевищного. Суть одного слова заданного в вопросе приходит в осознание только на седьмой секунде, и парнишка неловко кивает, однако не может не дополнить, хоть и звучит сконфуженно:
— Визос-С6…
— Экспериментально-скандальная партия, выпущенная четырнадцать лет назад… Слишком многое заявили Визоские производители, и слишком бешеную поставили цену, — Питч незаметно усмехается, оглядывая сжавшегося мальчишку с ног до головы, и даже игнорирует испепеляющий злой взгляд посланный ему ответом.
— Знаю. Они пиздец сколько стоили, учитывая, что могли продержаться без сноса больше трех месяцев, — фыркает Джек, — И как раз таки один из их «брака» — та пленка из нано волокна, которая нихуя не держит влагу дольше других, но которая охуенно так обесцвечивает родную радужку глаз, — Джек закусывает губу, жмется, пытаясь обнять себя ещё крепче, нервничает и не хочет продолжать говорить, но хуй пойми из-за чего, всё же продолжает, делится, может потому что впервые эта тема обсуждается хоть с кем-то: — Мы переехали из-за этого, а после отец… Он машину продал, чтобы закупить мне эти линзы, хотя бы на первые десять лет. А после, когда уже начали кончаться, я не знаю, как, но они докупили, не стали ждать моих пятнадцати и вручили маленьким блоком на четырнадцать. Сказали мне зарегистрировать ячейку в хранилище на чужое имя и там их хранить. А через два месяца всё случилось… я оказался на улице, но выживал благодаря тому запасу, который у меня хранился.