Однако хорошо, что не видит, — думает Джек, он прекрасно знает насколько у него сейчас мертвый взгляд и пластмассовая мимика. Но то что он хочет сказать он изменять не будет. Уже похуй.
— М?
— Если ты… — парень резко прочищает горло от острых гвоздей которые сдавили, — …Найдешь ещё кого-то…
— Считаешь меня настолько ветреным или ебанутым? — грубый вопрос в ответ.
— Просто… Если соберешься от меня избавиться… — Джек затихает, замирает, но собравшись с силами продолжает непринужденно, насколько может — похуистично, — Я не хочу этого знать. Если надоем или найдешь другую собстве… Другого короче. Я не хочу знать. Просто сделай то, что должен был в самом начале, лады?.. — и прикрыв глаза, четко поясняет последнее в этом разговоре: — …Убей меня.
Под тишину же в ответ Джек перебирается на кухню, забывая, как больно внутри и пытаясь казаться похуистичным и даже сделать себе легкий ужин, словно это не была просьба себя убить, потому что не потерпит ещё кого-то кроме себя. Долгого пронзительного взгляда, опаляющего его спину, парень не чувствует.
— Я ведь тебе не нужен, да? — одними губами, сидя возле стола, подсвечивая темную комнату планшетом.
Джек едва ли улыбается, поведя плечами и смотря на спящего на кровати мужчину. Наигранная расслабленность и мирный сон. Хищник. Любимый.
Чего тебе хочется?
Вот так обыденно проснуться посреди ночи и понять, что всё что было — было, осталось в далеком прошлом. А вы в другой квартире, может даже в другом городе; фонари и часть острого полумесяца ярким светом бьют в сумрачную, но уютную комнату. И вы в безопасности; твой любимый хищник рядом, и можно так просто выдохнуть, успокоиться наконец, отмахиваясь от кошмара. Взглянуть на свое смертоносное Солнце, с лаской провести по смольным волосам, осторожно запуская пальцы в жесткие пряди, не потревожив сон, понять, что всё хорошо… Лечь вновь рядом, поцеловать в плечо, почувствовать, как собственнически тебя загребают в объятья и подминают под жаркое тело. Произнести имя, только теперь не таясь, не сдерживая настоящие эмоции, и почувствовать непривычно мягкий поцелуй на губах… ответом на твои эмоции. Уснуть вновь в любимых объятьях заботливого хищника, зная уже наверняка, что утро начнется с привычной перепалки, но в которой Он обязательно, вскользь или перерывах между поцелуями, будет называть тебя как-то ласково, нежно, любимо…
Морок чужой — не их жизни рассеивается, и Джек смаргивает его желанные остатки вместе со слезами, возвращаясь в слишком тихую сухую реальность. Почти светает противным серым, а он всё так же сидит на полу, возле стола, рядом валяется планшет, и Фрост не сводит взгляда со спящего на кровати любимого хищника.
Если бы только увиденное не было желанным наваждением. Если бы только…
Любимый. Ему бы до одурения хотелось услышать это от Ужаса. Услышать и действительно успокоиться. Ничего больше не нужно. Ему так мало нужности, его так режет это — временная, ему уже жизненно необходимо почувствовать что уже незаменим, единственный, бесценный, вечный, любимый.
Глупый. Размечтался. А на самом деле за свою фантазию отдал бы все что есть. Но что у него осталось — неполная вера во что-то чистое и доброе и жизнь? И коверканная, испещренная порезами жизнь тупого, ненужного нахуй никому пацана? Да и жизнь уже, по сути, ему не принадлежит. Все забрало вот это прекрасно-смертоносное Солнце.
— У нас с тобой ничего не получится. И дело даже не в совместимости. Ты будешь по-прежнему жесток и недосягаем за своими тайнами и садистким отчуждением, а я… А я буду послушной псиной слоняться за тобой, виляя хвостиком, прощая тебе всё, надеясь и мечтая о ласке и ответном чувстве, но получая лишь секс и порой грубые слова о собственности.
А мне хочется верить, что ты…
Джек качает головой и понимает — лишь в его заебаных мечтах. Питч четко сегодня дал понять и даже не подозревая дал прекрасно увидеть свое пренебрежение — нет у него ничего того, что когда-то в будущем выльется в любовь или же симпатию… Нет же.
Джек не хочет рвать, хоть и обещал и завещал свою жизнь ему, но равно и не хочет этого терпеть. Он слабак. Он не выдерживает.
Он в тихую встает и собирает нужные вещи — лишь нужное и только когда уже светает, он вновь сероглазый и остальные берет с собой, почему — хер пойми. Он задерживается подло его все еще держут канаты преданности и жажды того кто сейчас спит… Он не может вот так просто и не объясняя, не может без, хотя бы, последнего своего слова, потому Джек не удержавшись пишет в планшете мелким текстовым росчерком:
“Закончим.
С тебя хватит нервотрепки о том, кого ты и близко к себе не подпускаешь и не подпустишь никогда, с меня хватает ярлыка — временная.
Захочешь убрать, как свидетеля — твое право.”
Парень не дает себе право подумать о том, а действительно есть ли у Ужаса это право и применит ли он его? Джек уходит впервые так тихо и осторожно, для такого как он филигранно незаметно, будто его никогда и не было в жизни Ужаса 604.
Усталый потерянный вздох всё же срывается с потрескавшихся покусанных губ, когда Джек безразличным взглядом скользит по такой знакомой, но одновременно чужой комнате.
Он на Кромке, в том же общежитии что когда-то и жил, только этажом выше и левее. Планировка та же, бетонная коробка та же, даже кажется мебель одинаковая — нежданная свободная квартирка покинутая сталкершой тридцать минут назад теперь в полном его распоряжении. Здравствуй новое-старое убежище. Не дом…
Парень почти спокойно скидывает полупустой рюкзак на грязный линолеум и думает, стоит ли спать или же пойти в омерзительно-ледяной душ, как позади входную дверь открывают, и Джек слишком явственно слышит щелчок со снятия предохранителя, а в затылок ему через секунду упирается твердый ствол пистолета с глушителем.
Комментарий к Глава
XLIII
Вот такая стекольная главушка. Дальше будет хуже...или лучше, но потом все равно хуже... Надеюсь, вы, мои дорогие читатели, оцените и вам понравится. Лис извиняется, что так долго меня не было и глава сильно запоздала. Были причины не связанные с творчеством, которые заставили меня на время уйти в реал с головой. Но вот вроде как я вернулся.
На счет проды, пару важных новостей. Первое – прода будет ближе к 4-5 числам октября, и второе, так как Лис уже переезжает, то прода будет выложена сначала в моем новом домике на Фикусе, а после уже и здесь. Но учитывая, как я выкладываю главы, промежуток времени не будет превышать часа-двух.
Новый домик Лиса —> — https://fanficus.com/user/5d8b03e17fe01100170eebda
V.S Все ваши комментарии к прошлым главам я читала, и всем большущее спасибо за теплые слова и подержку! Однако полные ответы каждому, как и всегда, чутка позже напишу... по времени просто не успеваю раньше.
====== Глава XLIV ======
«Всё же слишком быстро… Хотя чего ожидать от того, кто не терпит самовольничества?» — ехидства в подсознании нет, и Джеку даже индифферентна эта теплота с которой он думает. Блядь… последние секунды, а он думает о том насколько быстро по его душу пришел любимый Ужас.
«Хотя почему не ножи», — всё же навязчиво крутится в мыслях.
Говорить последнее слово не хочется вовсе, парнишка просто прикрывает глаза, а внутри что-то словно обрывается, но не падает громогласно, а просто опускается, как натянутые, но хорошо скользящие тросы. Уже параллельно. Он достаточно намучился, а смерть от рук ставшего бесценным и дорогим — самое лучшее для такого как он. Всё же не вышло у них высокой любви. Вообще нихуя не вышло.
— А ты послушный, вот так и стой! — гнусавый чужой голос режет, уничтожает в момент предсмертное спокойствие, и Джек в ту же секунду распахивает глаза, невольно напрягаясь всем телом. Парень не успевает подумать о последствиях, просто на инстинктах быстро разворачивается, наплевав, что от такого движения и впрямь его могу подстрелить.
— Какого… — его озлобленный рявк обрывается, стоит увидеть троих вышколенных упырей, что стоят на пороге его временного жилища. Одного сука взгляда на вылизанных, в черных костюмах, шкафов хватает, чтобы понять кто они и откуда.