Он не оставляет ничего лишнего, только представление для города, который через три пустых часа проснется, и социум с мертвыми глазами вновь ринется по жаркому термитнику, сжирая подобных себе на своем пути и травясь химией собственного производства… Но зато — им будет наверняка весело, найдя они по утру его «подарок».
Туман, так некстати растворяется полностью, сбивается ливнем, уничтожая картину отравленного, остроконечного шестьсот четвертого, и жаль химия — не его специализация.
Горящие желтые глаза сверкают презрением и самой отдаленной крупицей довольства. Через еще одну блеклую молнию темной фигуры уже нет на мокрой крыше.
Остаются пятнадцать секунд и тридцать две бусины…
Гребаная погода не вдохновляла, гребаная погода даже не давала шанса спокойно сунуть нос на улицу. Было мерзко, противно сыро и невыносимо воняло мхом, химикатами и кровью.
Астер поморщился, стоя возле кофейного автомата и пытаясь в пятый раз нажать заевшую кнопку. Он передернул плечами, ощущая, как и в эту узкую и тесную комнатку с дохренищем сотрудником спец назначения проникает противный холодок, а кнопка так и не хочет нажиматься.
— Ну и духота! И как твою мать в такой жаркий и влажный, как в теплице, вечер выезжать на облаву?! Вот скажи мне, Астер? — негодующе пробасил Ник, неожиданно появившейся за спиной у младшего детектива, и с силой по привычке хлопнув того по спине.
— Так и выезжать! А если тебе заняться нечем, кроме как трепаться о погоде, то иди и помоги этой стерве! — шипит раздраженный Банниманд, оборачиваясь к напарнику и сверкая злым зеленым взглядом. Он недобро щурится, но легкий сквозняк от открытого дальнего окна заставляет отвлечься, тихо проматерится и передернуть плечами.
— А, забыл, ты ведь свой мех в участке забыл… — моментально сообразив причину раздражительности коллеги, Норд лишь почесал затылок, отходя от молодого мужчины на пару шагов назад.
— И хватит мой жилет называть мехом! Там всего лишь начес, и то на внутренней стороне… — хмурится Банниманд и наконец нажимает эту чертову кнопку, автомат запускает механизм и становится слышно, как в пластмассовый стаканчик медленно наливается примерзкий напиток.
— Эй! Вы, двое! Живо подтянулись в кабинет! — Фея, появившаяся в начале темного коридора, что тянулся по правую часть от них, секунду сверлит их глазами, но получив кивок от старшего фыркает и, развернувшись на каблуках, быстро скрывается за поворотом.
Напарники мрачно переглядываются, и вязкое молчание затягивается. Они знают, что с наступлением сумерек их ждет слишком крутой поворот в событиях, а будущая операция, на которую черт возьми, все же выбила разрешение эта стервозная женщина, повлияет не только на карьеру, но и на будущую жизнь.
Ник сомневается в поимке Ужаса, ведь эта сволочь слишком долго и удачно ускользала столько лет, не оставляя зацепок, но вот то что в конце сегодняшней ночи они смогут продвинуться, возможно даже зацепят его или получат несколько отличных улик и сомнений не возникало.
Как же всё поменялось с появлением Туф и Сандерсона…
Щелчок автомата отсигнализировал, что кофе готов и стаканчик можно забирать, часть спецотряда и оперативников рассосалась — возможно уже получили новый приказ готовить экипировку и оружие, а возможно завидев Фею решили от греха подальше смыться на улицу. Банниманд матернулся, как всегда хватая горячий кофе и обжигаясь.
— Пошли, — мрачно позвал Николас, тяжелыми шагами приближаясь к месту сбора ведущих операцию.
Всё было спонтанно, хрен пойми как устроено, жестко и без промедлений. Если б он не знал всех подводных камней, то живую инициативу Феи он списал бы на личные счеты с этим психом.
«Но у Феи просто был хорошо так проплачен контракт, чтоб эту женщину в тартар…»
За последние сутки случилось многое интересное, но и холодящее кровь одновременно, однако подвинуть сроки операции решил никто иной, как сам Кромешный Ужас. А утро ведь в участке начиналось совсем неплохо: паршивый кофе, маты Астера, новая пачка сигарет и пачка дополнительных дел на столе, срыв операции с бандой Альфы, и…
И тут их внезапно вызывают на пересечение главной магистральной, а по прибытию они с отпавшими от ахера челюстями наблюдают просто охренительную картину — на серединном, пятнадцатом, этаже высотки свисает разорванный труп с раскуроченные нараспашку ребрами и воткнутыми в горло тремя короткими арматуринами. Он был подвешен за три крепких троса, расправленные руки на манер полета птицы, а голова свисала под неправильным углом, держась лишь на одной коже. Ночной ливень создал еще больший тошнотворный ужас, размывая кровь по окнам и смывая её вниз так, что красный шлейф тянулся до самого первого этажа. Эдакий новый вид рекламного баннера — «Будешь плохим мальчиком в 604 и с тобой случится тоже самое»
Насмешка, как в самом виде убийства, так и в здании, являвшемся центром по борьбе с насилием. Насмешка над всеми ними.
Но больший немой ступор без последующих матов, ибо даже они столько не знали, был на самой крыше, когда увидели механизм с помощью которого Ужас спустил жертву. А в том, что на такое способен только он и никто другой — ни у кого сомнения не возникало. Да и все наличественные улики, а точнее их отсутствие, профессионализм, жестокость и садизм сей казни говорили явственно и четко. Паршивое настроение сменилось на хреново-омерзительно-паршивое, а на языке так явственно ощущался металлический привкус, от которого начинало мутить.
Через час, находясь уже на своей временной базе, выяснилось, что убитым был никто иной, как тот самый Кровавый Душитель из С17. А мертвая, давящая тишина длилась еще долго, прерывалась только шуршанием из рации и мерным гулом от ноутбуков, и даже Фея не проронила ни единого ехидного комментария, лишь потом сорвалась, набирая бешенный темп и организуя срочную операцию.
Шаги так некстати закончились, не дав ему обдумать всё, что маячило в голове, а факты не уложились на нужные полки. Перед ним появилась все та же затемненная комната без окон, лишь с тремя плазменными экранами по правую часть, огромным столом с множеством важных папок, оружия и переносных компьютеров, горели всего две люминесцентные лампы в стенах, а находившиеся трое агентов и Фея нетерпеливо ждали только их. Карта города зашуршала на столе, рядом с громким шлепком упала новая папка, Туф зло зыркнула на них, и Астер, как всегда, зашипел себе под нос.
— Откуда такая оперативность? Да и с чего ты вообще взяла, что эта операция удастся? Уж прости, но мы эту сволочь семь лет выловить не можем, вровень и крупным, хорошо снабженным бандам как в А7 так и в С17. А ты явилась и настолько самоуверенно выдала о его незамедлительной поимке, — не замедляя шаг сходу начал Ник. Он даже не дал открыть рот Банниманду, пригрозив ему открытой ладонью.
— А с того, что ловить будем на живца, — прищурилась раздраженная Фея, но видя легкое недоумение на лицах детективов, закатила глаза и приказала молоденькому агенту вывести на главный экран нужную закладку.
На центральном экране появилось закрытое дело, многочисленно закрашенное черным и с единственным фото достаточно привлекательного на вид и молодо выглядевшего брюнета.
— Шип. Он же Потрошитель из восьмой параллели, — в тонких пальчиках Туф вновь появился пульт, и она переключила картинки, на экране появились фото растерзанных людей, опознать лица которых, ровно как и пол было невозможно, — Он же Дэвид Альрон, бывший владелец Найровских компаний по производству эко-фреона, и соучредитель заправок «Экс» торгующих углеродным топливом.
Фея вздохнула, слегка поморщилась, и вновь щелкнула по пульту.
— Доказать пять лет тому назад, что он виновник первых убийств, которые вы видели, было невозможным. Нет, опережая ваш вопрос — доказательств и улик было предостаточно, но вот его статус и положение на тот момент даже в Белом Шпиле говорили за себя, а его адвокатура могла судиться даже с Департаментом. Дело закрыли, списали еще тогда на банду Синих и часть раскидали на психов из С17. Три года после было затишье, два года тому назад появилось еще четыре трупа в разных районах города, привлечь его второй раз не удалось, даже несмотря на его уход из бизнеса и компаний.