— Продолжайте, — сказал я. Логика событии перевернула меня, я нервно сжимал револьвер.
— Вот… Заряженная Петром, машина истребила всех советских работников и даже коммунистов типа Петра… Видите, как чудовищно-избирательно действует она: Петр не отличался искренностью и глубиной своих убеждений…
Никодим говорил правду. Хотя я давно не видал Петра, но от местных партийных работников слыхал про неустойчивость коммунистических воззрений своего друга, про его почти кулацкую идеологию.
— Ну, ну. Говорите дальше!..
— Что же дальше? Машина хорошо действует… Следующая очередь — зарядить ее, — была ваша…. Вы хороший коммунист, по отзывам самого Вепрева, а он-то умеет узнавать людей, и вами собирались истребить всех коммунистов, не только Союзной федерации, но и всего мира.
Я чуть не задохнулся от бешенства и гнева и бросился, перескакивая кочки и колдобины, не помня себя, к недалекому уже хутору. Никодим еле поспевал за мной.
Мы приблизились к хутору не с фасада, а рощицей — к его пристройкам.
— Не прикасайтесь к изгороди, — предупредил Никодим, — она наэлектризована, и каждое прикосновение к ней передается на приемник, в кабинет Вепрева.
— Не прикасаться?.. Но как тогда попасть внутрь?.. Никодим разрешил мое недоумение. Он отвалил большой плоский камень в одном месте под самой изгородью. Открылся узкий черный ход. Мы спрыгнули туда. Ход кончался по другую сторону ограды. Никодим вытянул руки кверху и отбросил другой такой же камень.
Стали приближаться к дому. Кругом его тянулись укрепленные на металлических брусьях параллельные земле и друг другу ряды проволок.
Я не видал их раньше. Никодим объяснил шопотом:
— Сегодня вечером я сам должен был поставить их по приказанию Вепрева. Сейчас мы узнаем, открыто ли мое бегство… Через проволоки пропущен огромной силы электрический ток. Когда я покидал хутор, мне пришлось перерезать проволоку в одном месте.
Обошли кругом. Целость проволочных заграждений нигде не была, нарушена. Мой спутник задрожал:
— Значит, они знают и приготовились… Надо быть осторожней! Он вынул из кармана ножницы со стеклянными ручками и с отчаянным видом быстрым ударом рассек в одном месте проволоку. Одновремено из дома долетел заглушённый звон колокола.
— Черти! Еще придумали! — злобно уронил Никодим.
— Ну, все равно, идем…
Я вынул револьвер и за Никодимом нырнул через образовавшееся в проволочных рядах отверстие.
В этот миг до нас донесся лязг отпираемых дверей…
Скорей!.. Скорей!.. Понеслись ураганом…
Вот и крыльцо! Мы только-что поравнялись с ним, как оттуда раз за разом вспыхнуло пламя и раздалось несколько выстрелов. Одна пуля скользнула у мена по голове, оставив кровавый след. Крыльцо было затенено, и я, ориентируясь лишь на пламя, разрядил револьвер… С крыльца сорвалась темная сигарообразная масса, блеснув на мгновение при луне, и с свистом исчезла в воздухе, как растаяла. Но свирепый порыв ветра указал нам, что она не растаяла, а улетела.
— Скорей! Скорее! Еще не все потеряно! — задыхаясь, торопил меня Никодим, что было совершенно лишним, так как я мчался бурей впереди его.
— Они не успели захватить другую машину… Я знаю: должна быть вторая «сигара»!..
Через широко открытые двери ворвались в дом. По знакомым переходам проникли в кабинет. Он был ярко освещен. Разбросанные вещи и беспорядок указывали на большую спешность в бегстве наших противников. Через открытый в полу люк торчала на половину втянутая вторая летательная машина, с оболочкой из блестящего белого металла. Попробовали потянуть ее — не удается: руки скользят, ухватиться не за что. Никодим бросил ее и куда-то скрылся.
Через минуту слышу из подполья его голос:
— Тащите! — Он толкал машину снизу.
3-4 секунды — и она стояла посреди кабинета. Никодим нашел тайную кнопку, отбросилась дверка. Проклятие!.. Внутри лежал труп Петра. Черепная коробка была вскрыта и зияла пустотой…
Если до этого у меня была некоторая нерешительность, теперь она исчезла.
Вынули труп, закрыли дверку и притащили машину на крыльцо, Никодим первым вошел в нее, я за ним. Щелкнул выключатель, осветив внутренность «сигары». Никодим бросился к носу ее.