- Вы не знаете, что ему могло понадобиться от меня? Или может в моем доме живет кто-то из ваших знакомых? – Спросил он и назвал свой адрес.
- Не знаю, мистер Холс. – Ответила Селен. - Так вы расскажете, что случилось с вами?
Джакоб рассказал ей все как видел это своими глазами. По крайней мере теперь они могли быть уверены, что у них не было галлюцинаций, хотя можно было поспорить что лучше: галлюцинации или чертовщина наяву. Вскоре Джакоб проводил женщину до станции электропоездов и они попрощались. Уже смеркалось, все вокруг воспринималось им серым и гнетущим. Лишь звук проезжающих машин и редким прохожим, ему удавалось не провалиться в мрачный поток мыслей. Шагая по почти безлюдным улицам, Джак решил, что ему необходимо навестить Сайреса в больнице и попробовать расспросить его о происшедшем. Так же внутри себя, он проанализировал поведение Сайреса Оуэна и тех несчастных, что описаны в докладе Хельги, он не мог не отметить сходства. Джак проходил мимо автобусной остановки, где стояли две престарелые дамы и ненароком услышал их разговор. Они говорили о том, что в городе кто-то болен бубонной чумой. Холс нахмурился. Слишком много дерьма, подумал он.
Добравшись до дома, он первым же делом проверил автоответчик. На нем было одно голосовое, и оно гласило о том, что он может посетить психиатрическую лечебницу для встречи с ее главврачом. Джакобу было необходимо как следует выспаться. Он решил с утра посетить Сайреса Оуэна в больнице, а уже после отправиться в лечебницу. Он сам до конца не понимал зачем ему все эти расследования, случившееся и без того заставило его стать параноиком, а полиция пристально наблюдает за ним. Ему в пору было забыть про все случившееся, разобраться с полицией и продолжить жить в привычном ему ритме. Но он ничего не мог поделать с собой, не мог отделаться от сгущающегося мрака вокруг себя, и желания найти ответы.
Утром Джакоб спешно привел себя в более или менее надлежащий вид и отправился в городскую больницу. Когда она оказался на месте, среди тучи людей желавших посетить своих родных или просто друзей, непрекращающихся звонков в приемную и снующих туда-сюда врачей и санитаров, то ему немало пришлось постоять у ресепшена. Когда дежурная медсестра, наконец, обратила на него внимание, ему оказалось нелегко добиться посещения Сайреса Оуэна. Джаку пришлось заверять девушку в том, что он настолько близкий друг Сайреса, что они почти братья, но сестру это мало волновало, так как к посещению были допущены лишь родственники. Помог жетон профессора психиатрии, узнав, что помимо того, что Джак был ближайшим другом, так еще и медиком, она сжалилась над мужчиной. Джак с ликующим видом надел халат посетителя, иногда то, что ты медик, располагает к доверию людей, и направился к палате. Оказалось, что Оуэн только третий день, как перестал чувствовать недомогания, но самочувствие его было хорошим, Джак не ожидал этого, и был сильно озадачен тем, что смог так сильно травмировать его. Перед входом в палату Джакоб помедлил. На секунду ему стало сильно не по себе, тело пробило дрожью. Он взял себя в руки и, постучав, вошел в палату. Оуэн лежал с закрытыми глазами, на его груди лежала раскрытая книга. Джакоб окликнул его, но мужчина будто был в глубокой дреме. Мужчина казался таким незащищенным, и даже жалким, он был несопоставим с тем психом у его квартиры. Дыхание мужчины было ровным, его грудь монотонно вздымалась и опускалась. В палате не были зашторены окна, поэтому всю ее площадь заливал солнечный свет. Это утро было радующим солнечными лучами. Холс подошел к Сайресу и осторожно дотронулся до него, мужчина резко вздрогнул и прищурился.