- А вина - она как яд, только хуже. Убивает годами. И портит твои показатели. А тебе ведь они важны, да? - Бенджамин рассмеялся собственной шутке.
Доктор избавила Винсента от необходимости отвечать. Он плохо помнил уколы, какие-то манипуляции. Его поили водой, иногда - кислой или горьковатой, заставили выпить какой-то порошок. Винсент не сопротивлялся, ему хотелось только одного - домой.
- Ладно, тебе надо просто выспаться. - Доктор сама вызвала ему такси - пришлось отвести его в сторону. Таксисту вовсе незачем смотреть на трупы и раны. - Как только что-нибудь будет известно по твоему товарищу, тебе позвонят. Отдыхай и ни о чём не беспокойся.
Винсент кивнул. Это он ещё мог сделать. Под его ногами был асфальт. А вовсе не снег. И чёрный, а не красный. И руки тоже были не красными. Больше нет.
У подъезда Винсент расплатился с таксистом машинально, не до конца осознавая, что и зачем делает. Он позволил своему телу самому решать, что ему сейчас нужно. Два часа спустя он сидел на полу на кухне с мокрыми после душа волосами и в чистой домашней футболке и намазывал на кусок хлеба варенье, которое как-то купил просто так и не знал, с чем есть. С хлебом оказалось вкусно. На плите в третий раз закипел чайник, и Винсент заварил себе крепкий чай с корицей. Дрожь отпустила, холод тоже сдался под напором вкусного варенья и чая. Теперь можно было выдохнуть и успокоиться. Теперь уже ничего нельзя было изменить. Только поверить в произошедшее или объяснить всё совпадением. Или стрессом. Чем угодно, кроме того, чем оно на самом деле было. Или не было. Ведь правда не так уж и важна для человека. Важно лишь то, как он её для себя интерпретирует. Личностная интерпретация и является для человека правдой. Заумные слова его университетского преподавателя по социальной психологии. Винсент записывал такие его фразы - не относящиеся к лекции, но едва ли ни более важные, чем она сама - на полях тетради.
Всё будет хорошо, ведь Шеда Гард жив. Винсент улыбнулся, зачерпнул ложкой варенье и отправил в рот.
Глава 5. Беги!
Друг всегда прикроет спину.
Враг ударит в неё наверняка.
Не доверять можно лишь тем,
о чьих намереньях ты ничего не знаешь.
Тошнило, голова раскалывалась, виски жгло огнём. Если бы Винсент не знал наверняка, решил бы, что это похмелье. Больше всего болели уши и спина. Он попытался открыть глаза. Муть. Зрение сфокусировалось секунд через двадцать. Теперь надо сесть и дойти до раковины. Винсент заснул на диване в гостиной, так что до кухни было ближе. Опустить ноги на пол, сосредоточиться, встать. Ещё одна попытка. С третьей ему всё-таки удалось удержать равновесие и при этом не ослепнуть от боли. Путь на кухню оказался очень длинным, зато вода в кране - спасительно холодной.
Три таблетки обезболивающего позволили донести кофе до кофеварки. После третьей чашки подряд Винсент немного пришёл в себя. Ему очень хотелось, чтобы вчерашний день оказался кошмаром, но медицинский пластырь-диагност на руке был более чем материален.
Телефонная трель надорвала вязкую тишину и гонгом отозвалась в ушах. Винсент поморщился, поставил кружку на стол и встал. Он совершенно не помнил, где вчера оставил телефон. Наверное, в куртке в коридоре. Там же лежала вся вчерашняя защитная амуниция - неаккуратной грязной кучкой у самой двери. Одна застёжка даже порвана - он буквально отдирал её от себя. Телефон продолжал надрываться, так что Винсент смог найти его под скомканной курткой. На часах было пять тридцать утра.
- Да, слушаю. - Слишком хрипло и болезненно, но вполне внятно.
- Винсент Кейл? Моё имя Захари Кришан, я лечащий врач гражданина Гарда. С вами всё в порядке? Мне не нравится ваш голос. - Действительно беспокоился - это скорее профессиональное. Винсент только покачал головой. Разве это сейчас важно?
- Он... жив? - Так трудно выдавить два простых коротких слова. От этого сейчас зависело всё. И не зависело ничего. Что произошло - не изменишь.
- Да, жив. И даже пришёл в сознание. Думаю, через пару часов вы сможете с ним поговорить. Он почему-то хотел поговорить с вами. - Доктор Кришан многозначительно кашлянул в трубку. Как будто это действительно несло в себе какой-то смысл. - У него ведь нет близких родственников, насколько я знаю. Мы никому не сообщали, кроме начальства. Вы, видимо, ему очень важны.
- Я приеду. Через два часа. Куда его увезли? - Винсент потёр глаза, чтобы избавиться от мелькающих чёрных мошек. Они не были близки, это уж точно. Свои домыслы доктор может оставить при себе. Винсент понятия не имел, зачем он мог понадобиться начальнику Гарду.