- Спрячьтесь за моей спиной! - Чайковский приподнялся, чтобы прикрыть сжавшегося у стены Олега, и тогда, пробороздив стол белыми фонтанчиками пылевых разрывов, в грудь старика уперся конец частого пунктира второй автоматной очереди. Вскрикнув, Чайковский повалился навзничь. Охранники уже палили в ответ, целясь по темным фигурам, лезущим из-за вагона; работники вяло голосили, часть их пыталась спрятаться под столом, другие так и остались сидеть или лежать на прежних местах. Олег, вывернувшись из-под мертвого Чайковского, на четвереньках пополз вдоль стены, наткнулся на труп и вскочил. Оцепенение, что все более плотной пеленой окутывавшее его рассудок на протяжении этих дней, или, если верить старику, лет, - мутное, болезненное оцепенение враз слетело, и лаборатория, полная мечущихся тел и визжащих пуль, вдруг предстала перед ним очень ясно и четко, зримо выявив каждую трещинку в бетоне, каждый пакетик, валяющийся на длинном столе или под ним, каждую ворсинку на разбросанной по полу ветоши, каждый кубический сантиметр смеси паров ртути и аргона в лампах дневного света. В их сиянии Олег разглядел - или, во всяком случае, ему так показалось, - разглядел узкий темный лаз там, где меньше всего ожидал увидеть: не возле вагона, а прямо за столом, прикрытый всего лишь куском треснувшего шифера. Странно, что проход вел скорее вниз, чем вверх или в сторону, - но бывшему курьеру было не до раздумий, и он рванулся к проему. В этот самый миг кто-то из нападавших швырнул гранату.
Белая пыль взметнулась клокочущим фонтаном, полетели обугленные ошметки целлофановых пакетиков и оплавленные ложки. От резиновой трубы пошел ядовитый удушливый запах, а столешница с грохотом проломилась, качнулись железные козлы, и весь длинный стол просел, заваливаясь набок. Олег этого не видел: прямо перед ним бушевало, клубясь, выстреливая протуберанцами и ревя, молочное облако порошка. Оно разрасталось, турбулентные потоки трепали его; вверху, треща, взрывались лампы, а внизу стонал, продолжая крениться, стол. Олег, уже почти падая, сделал еще шаг и нырнул в облако головой вперед. 'Чьего встал, впьерьод!' - его толкнули в затылок, и он ввалился в зал, чуть не сверзившись с двух ступенек. Из огромного котла с булькающим желтоватым варевом исходил густой сочный дым - растекался между лампами, лип к потолку.
За спиной хрюкнуло, и бывший курьер, повернувшись, увидел восседающего на кабане крупного негра в набедренной повязке. Мускулистое блестящее тело покрывали красные и желтые полосы, в одной руке наездник держал погремушку на палке, в другой - длинный хлыст. Олег попятился.
- Идьи за огородку! - тонким голосом велел негр, и кабан его - огромная толстая зверюга с торчащими изо рта клыками - задергал темно-розовым пятачком, пуская слюну.
Олег пошел, спотыкаясь. От котла отходила черная конвейерная лента: скрипя, она огибала больше половины зала, чтобы исчезнуть в отверстии посреди дальней стены. Вокруг транспортера сидели люди.
Пленника подвели к заграждению, которое состояло из фрагментов уличных решеток, - то узорных, чугунных, то стальных и ржавых. Секции были скручены между собой толстой проволокой и крепились к торчащим из земляного пола кускам рельса. Негр снял с пояса крупную связку ключей. Он загнал Олега внутрь, пристегнул ему ноги рядом с конвейером, загнув их по-турецки.
- Работать! - велел старший, легко стукнув молодого человека по голове. Погремушка сухо затрещала, перед глазами качнулись разноцветные перья, и Олег потерял себя.
Когда забытье отступило, он увидел, что берет с медленно проползающей мимо черной ленты темно-желтые, мутные, как непрозрачный янтарь, липкие капли, скатывает их в шарики и кладет обратно. Скрипело полотно транспортера, гудел механизм, зал полнился голосами, за спиной хрюкали. Олег, как и прежде, был голым, что оказалось только кстати, потому что тут стояла почти невыносимая жара.
- И будет тот харя лицом чист, глазами светел, душою темен, языком глуп, - сказали над ухом. Бывший курьер оглянулся.
- Что, простите?
Сосед справа ухмылялся, быстро моргая. Верхние передние зубы у него находили друг на друга.
- И будет всевластье, и кровь прольется, и реки повернут вспять, а небо упадет на землю. И придет харя, и всех спасет. И будет тот харя лицом чист:
- Не чухайся, паря, у кривозубого думка такая с гыча, - произнес лысый коротышка напротив. - Тут хошь не хошь, а все без пыха дуют. Этого вчера накрыло, допарился.
- Мылыдычылывы: кыквызы: хычыты пыхыты?
- А? - Олег повернулся к соседу слева. Тот, не прекращая катать шарики, шевелил мокрыми толстыми губами. По заросшему неряшливой щетиной подбородку текли слюни.
- И пройдет тропою тьмы, чтобы узреть свет! - возвестил кривозубый.
- Только не это, не надо, не надо, только не надо: - застонал собеседник слюнявого, падая лбом на плечо коротышки. Лысый, не делая попыток вывернуться из-под круглой шишковатой головы, пояснил:
- Это тебе не баш, паря, они такую маконгу забодяжили - всяк отведает. Но что в плюс - никакого кумару, во.
- Они идут, идут, спрячьте меня! - зарыдал сосед коротышки.
- Пыхытыныхычыты? - заботливо спросил слюнявый.
- Вы не могли бы повторить? - прошептал Олег.
- Да этого накрыло еще с неделю, паря, че с ним тереть? - удивился лысый.
- Они идут! Десятки, сотни, и все вооружены косами!
- Будет ему видение, апостолы и ангелы, - добавил кривозубый. Истекая слюной, мокрогубый уточнил:
- Ныхычыпыхыты? Ытылычыныгыныджы.
А другой сосед молча забился в судороге, закатив глаза, вывернув голову под странным углом. Сзади просвистел хлыст, удар сотряс решетку за спиной, и тонкий голос старшего негра прокричал:
- Ра-бо-та-ай!
Впрочем, все и так без остановки скатывали шарики.
- Что тут происходит? - обратился Олег к лысому.
- А я знаю? Одно верняк: они гычу бодяжат, а мы крутим и жабим попутно. Дым видал, нюхал? Бульбулятор какой отгрохали! Во, паря. И все мы тут торчки поневоле, - печально заключил он.
- Но кормить нас будут? - спросил Олег. - В той лаборатории еду приносили.
- Зачем? - удивился лысый. - Под ганджубасом хавать не хошь. А ты, значит, и не новичок вовсе? Я тоже, чтоб ты знал. Я до того на амазонок работал, эх, ужо и карьеру у них сделал, чуть не бригадиром стал, да тут на них африканы эти наскочили. Они хитренькие - сами себе с поверхности бояца народец тырить, так у конкурентов отбивают:
- Не стреляйте, не надо, подождите! - вскрикнул сосед коротышки. Его поддержали слюнявый и кривозубый:
- Мыныхычыты пыхыты ныпыгыты дыты спыты?
- Станет харя друг богов и враг демонов, одолеет всех и исчезнет за горизонтом идей.
- А спать? - поинтересовался Олег.
- Как совсем крышу снесет - утащат. - Лысый мотнул головой в сторону. Олег посмотрел туда и увидел у стены за загородкой пегие холки толкающихся кабанов. - А на место тебя другого, во.