При этом благодаря привычке с течением времени и нецелесообразные действия, так же как и целесообразные, становятся непроизвольными. Кому не случалось, сняв жилет днем, вслед за этим начать заводить часы по привычке заводить их каждый вечер, раздевшись перед сном; или, подойдя к входным дверям в квартире знакомого, вынуть из кармана свой ключ? Бывало, что лица, уходившие в спальню переодеться к обеду, согласно английскому обычаю, по рассеянности раздевались и ложились в постель только потому, что к такому результату приводили первые движения при раздевании в более поздний час.
У всех нас есть определенная манера совершать ежедневный туалет, открывать и закрывать хорошо знакомые нам ящики в шкафу и т. п., но наши высшие центры мысли не принимают в этих процессах почти никакого участия. Немногие в состоянии сказать, с какого носка или башмака они начинают обуваться. Чтобы ответить на это, они должны мысленно представить себе процесс обувания, но иногда и этого бывает недостаточно и приходится повторить сам акт обувания. Я не могу дать ответ на вопросы, какая половинка ваших ставен открывается первая или в какую сторону отворяется ваша дверь, но рука моя, отворяя их, никогда не ошибется. Никто не в состоянии описать порядок, в котором он причесывает волосы или чистит зубы, а между тем очень вероятно, что последовательность этих действий у каждого из нас довольно постоянна.
Эти данные можно свести к следующим соображениям. В действиях, ставших привычными, каждое новое мышечное сокращение вызывается в определенном порядке вслед за другими не актом мысли или восприятия, но непосредственно предшествовавшим мышечным сокращением. В то время как произвольным действием руководят все время идеи, восприятия и воления, действием же, совершаемым по привычке, руководит достаточно успешно простое ощущение, а центры мозга, связанные с психическими процессами высшего порядка, почти не принимают в привычных действиях участия.
Всего яснее это можно видеть на рис. 3. Пусть А, В, С, D, Е, F, G изображают установившуюся в силу привычки цепь мышечных сокращений, пусть а, b, с, d, e, f означают ощущения, вызываемые этими последовательными сокращениями. Эти ощущения обыкновенно локализуются в движущихся частях, но иногда они возникают при посредстве движений уха или глаза. При помощи их, и притом при помощи только их одних, мы узнаем, было сокращение мышц или нет. При усвоении ряда А, В, С, D, Е, F, G каждое из этих ощущений служит для осознания объектом особого акта внимания. Прежде чем перейти от одного звена в цепи движений к другому, мы при помощи ощущений проверяем, правильно ли произведено предшествующее движение.
Рис. 3
Мы колеблемся, сравниваем, выбираем, отвергаем альтернативы действий, и после этих соображений порядок действий определяется порядком импульсов, сообщаемых высшими центрами. В привычном действии, наоборот, единственным сознательным импульсом, посылаемым из высших центров, служит начальный стимул движения. На диаграмме он обозначен буквой V. Им может быть наша мысль о первом движении или о конечном его результате или просто восприятие какого-нибудь внешнего условия, постоянно сопровождающего данный ряд движений, например, наличность под рукой клавиатуры рояля. В приведенной выше схеме, как только сознательная мысль или волнение повлекли за собой движение A, последнее, дав о себе знать через ощущение а, вызывает рефлекторным путем В, затем В при посредстве ощущения b вызывает С и т. д., пока ряд движений не закончится; причем обыкновенно у субъекта появляется сознание конечного результата. Последнее на диаграмме означено буквой G1 как сознательный результат движения G, возникший в высших центрах и потому обозначенный выше линии простых ощущений. Чувственные же впечатления а, в, с, d, e, f все исходят из низших центров.
Привычка обусловлена рядом ощущений, на которые не направлено внимание. Мы назвали а, b, с, d, e, f простыми ощущениями. Если это ощущения, то такие, на которые мы обыкновенно не обращаем внимания; но несомненно, что они суть сознательные процессы, а не бессознательные нервные токи, ибо при нарушении их обычного порядка мы тотчас же обращаем на них внимание. По поводу этих ощущений Шнейдер высказывает несколько интересных соображений: