Аврора повторила формулу, и слова словно отпечатались в её сознании, став частью базовой структуры её психики. Свеча в её руках уменьшилась, превратившись в миниатюрную версию себя — не больше мизинца, но с таким же ярким, живым пламенем.
— Храни её всегда при себе, — посоветовала Фобос; её голос звучал глубже обычного. — В глубинах чужого страха и в тупиках чужого отчаяния — этот маленький огонь укажет путь домой.
Вера подошла к Авроре и взяла её свободную руку:
— А теперь самое сложное, — сказала она с мягкой улыбкой. — Тебе предстоит узнать, какой из шести первородных эмоций ты будешь соответствовать. Каждый из нас олицетворяет одну из них, и хотя мы можем работать со всем спектром, наша основная сила всегда связана с нашей первородной эмоцией.
Шесть психомодераторов снова образовали круг вокруг Авроры, но теперь они стояли дальше, оставляя ей пространство для движения.
— Подойди к каждому из нас, — инструктировала Вера. — Почувствуй резонанс. Твоя майя и разум подскажут, где твоё место в нашем круге.
Аврора, сжимая в руке миниатюрную свечу, сделала первый шаг — к Надежде. Приблизившись, она ощутила волну оптимизма и веры в будущее, но это чувство, хоть и приятное, казалось чужеродным для её собственной натуры.
Она перешла к Вере. От Верховного Психомодератора исходило ощущение несокрушимой убеждённости и духовной силы. Аврора почувствовала уважение, но не резонанс.
Следующим была Эрос. Рядом с ней она ощутила сложную сеть эмоциональных связей, пронизывающих пространство вокруг, словно невидимые нити. Она могла видеть их почти физически, но не чувствовала себя их частью.
Перед Софией Аврора замерла на несколько секунд дольше. Холод и отчуждённость испугали её, и она не сразу пришла в себя.
Подойдя к Фобос, она испытала странное чувство — не страх, а скорее понимание страха, осознание его архитектуры и функции. Это было близко, но всё же не то, что она искала.
Наконец, она остановилась перед Шанти. Атмосфера спокойствия и умиротворения вокруг этого психомодератора была почти осязаемой. Аврора закрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям.
И тут произошло неожиданное — свеча в её руке погасла. На мгновение зал погрузился в абсолютную тишину.
— Невозможно, — прошептала Вера, но её голос прозвучал скорее заинтригованно, чем встревоженно.
Аврора открыла глаза. Фитиль её свечи больше не горел, но вместо этого от него поднималась тонкая струйка серебристого дыма, которая, извиваясь, сформировала в воздухе символ, не принадлежащий ни одному из шести психомодераторов.
— Это седьмая эмоция, — голос Веры звучал с удивлением. — Нам надо будет всё проверить…
— Как она называется? — спросила Аврора, глядя на серебристый символ, парящий над погасшей свечой.
Вдруг прозвучал взрыв, и в помещение ворвались неизвестные.
Глава 1.1. Целостность.
Огромное помещение библиотеки в “Обсерватории синхронизации сознаний”(Академия в которой обучаются на высших психомодераторов) купалось в призрачном свете. Лучи проникали сквозь высокие витражные окна, рассеиваясь в пространстве и создавая эффект светящегося тумана, в котором частицы знаний, казалось, парили в воздухе, ожидая, когда их поглотит чей-то разум. Здесь лучшие психотерапевты города собирались в тишине, погружаясь в информационные потоки, чтобы преодолеть последний рубеж и стать Психомодераторами — элитой ментального сообщества. Этим людям предстояло стоять на страже психического благополучия Нейрограда, работать в тесном контакте с Майя Защитниками и выносить окончательные вердикты о том, кому суждено отправиться на принудительное лечение в полумифический Панденориум — заведение, чье название произносилось шепотом и обрастало новыми легендами с каждым восходом солнца.
В самом дальнем углу библиотеки, где световой поток истончался до полумрака, сидел молодой человек. Он намеренно выбрал это место — перекресток между светом и тенью, где его присутствие становилось едва различимым, почти призрачным. Ему было около двадцати, хотя усталость во взгляде добавляла возраста. Тёмные волосы с небрежной чёлкой, периодически падающей на глаза, скрывали выражение персоны, словно дополнительная маска отделяющая от окружения. Достаточно выделяющиеся усы , словно нарисованные маркером , придавали его облику налёт явной небрежности. Майя оболочка — стандартная для студента Нейрограда, ничем не выделяющаяся: серая футболка с едва различимым гербом факультета на плече, функциональные штаны с карманами, в которых можно было спрятать целую вселенную мелочей. Ничего примечательного — именно такой образ он тщательно культивировал годами, превращая невидимость в искусство.