Храм Синхронизации возвышался над центральным районом Нейрограда, его спиралевидная структура отражала утренний свет, а майя-покрытие создавало вид непрерывного движения, словно здание вращалось вокруг собственной оси, нарушая законы статики. Внутренние пространства растворялись в бесконечности — поля без горизонта, где границы реальности размывались, а стены становились концепцией, а не материей.
Аврора стояла в Зале Посвящения, чувствуя, как дрожь поднимается от кончиков пальцев к коленям. Её новая оболочка туфель впервые касалась древнего майя-покрытия пола — поверхности, словно отполированной тысячами шагов тех, кто прошёл этот путь до неё. Шесть психомодераторов выстроились полукругом, облачённые в классические кожаные куртки с гербом Нейрограда на плече — символом их статуса и власти над тончайшими структурами человеческого сознания.
"Что я вообще здесь делаю?" — мысль пульсировала в её сознании, пока она изучала персоны психомодераторов. — "Я заняла чьё-то место. Место того, кто действительно достоин."
Психомодератор с безупречно прямой осанкой, словно позвоночник заменили стержнем из чистого нанокомпозита, и глазами цвета горного льда, которые, казалось, могли заморозить саму кровь в жилах, сделала неспешный, величественный шаг вперёд.
— Я Вера, Верховный Психомодератор Сестринства, — её голос, не усиленный никакими технологиями, заполнил колоссальное пространство зала естественным резонансом, словно каждая молекула воздуха обрела собственное сознание и вибрировала в идеальном унисоне с её словами. — Мы собрались в этом священном месте для принятия в наши ряды седьмой сестры, Авроры.
Справа от Веры стояла женщина среднего роста с безжалостно точёными чертами персоны, которые словно вырезали из мрамора острейшим лезвием, и глазами цвета янтаря, в которых читалась не просто настороженность — в них плескалось откровенное недоверие и едва сдерживаемое неодобрение.
— Я София, — представилась она, и её голос прозвучал столь же холодно, как её взгляд, острый и препарирующий. — Мне выпала честь стать одной из твоих наставниц, Аврора. Надеюсь... — почти неуловимая пауза, наполненная значением, — ...что ты оправдаешь это решение.
В этих словах Аврора безошибочно уловила подтекст, от которого внутри всё сжалось: София считала, что она не заслуживает этого места. Что она — ошибка, случайность, недоразумение в безупречной системе отбора Сестринства. И Аврора не могла винить её — ведь глубоко внутри она сама думала точно так же.
Остальные четверо представились по очереди, каждая излучая уникальную ауру силы и специализации:
— Я Надежда, — произнесла женщина с удивительными лучистыми глазами цвета лазурного неба, из которых, казалось, исходило собственное внутреннее сияние даже в приглушённом церемониальном освещении зала. Её голос напоминал теплое летнее дуновение, приносящее облегчение изнурённым душам. — Я работаю с преступниками и семьями, поддерживаю искры надежды в самых отчаявшихся сердцах, когда тьма кажется непреодолимой. Добро пожаловать.
— Я Эрос, — неожиданно низкий, бархатный голос заставил Аврору вздрогнуть. Высокая женщина с экзотическими чертами персоны и необычайной харизмой, от которой, казалось, воздух вокруг неё насыщался едва уловимым электричеством, слегка наклонила голову. Каскад огненно-рыжих волос заструился по её плечам, создавая иллюзию живого пламени. — Я восстанавливаю разрушенные эмоциональные связи и исцеляю глубочайшие раны отношений, превращая боль прошлого в силу настоящего.
— Я Фобос, — представилась удивительно хрупкая на вид женщина с точёными, почти эльфийскими чертами персоны, которое казалось поразительно безмятежным для той, кто ежедневно погружается в бездну человеческих страхов. Только в глубине её тёмных, как безлунная ночь, глаз можно было заметить тени того понимания, что приходит лишь через соприкосновение с первородным ужасом. — Я помогаю людям встретиться персоной к персоне с тем, что пожирает их изнутри, и обрести силу там, где они видели лишь собственное бессилие.
— Я Шанти, — последней заговорила величественная женщина с майя-личиной цвета тёмного мёда и аурой такого глубокого, всеобъемлющего спокойствия, что Аврора почувствовала, как её собственная тревога начинает отступать, подобно морскому отливу. — Я приношу безмятежность в самые хаотичные умы и учу находить тихую гавань внутри бушующего шторма собственных эмоций.