Сердце Мистретты заколотилось еще сильней.
– Чушь. Кто тебе наплел?
– Не важно кто. И я знаю, что это не чушь.
– Ты совсем запутался, Сол. Ты ничего не понимаешь.
– Я понимаю, что ты отдал мою команду Бартоло и позволил присвоить кучу денег, которые по праву мои, на них я мог бы нанять хорошего адвоката.
– Сол, ты же знаешь эти дела. Как поступить с деньгами, зависело от Бартоло.
– Мог бы заставить его. Или ты уже не дон?
– Не серди меня. Ты знаешь, что я дон.
– Только толку от тебя мало. Не заботишься о своих людях. Я столько сделал для тебя, а когда попал в переплет, ты забыл обо мне.
– Я никогда не забывал о тебе, Сол.
– Но никогда ничего не сделал для меня! – выкрикнул Сол. Злобно сверкнул на Мистретту глазами, потом оглянулся через плечо. – Чарльз, сделай звук погромче. Не хочу, чтобы слышала сестра.
И тут Мистретта заметил в отсветах от телевизионного экрана еще двоих – негра, здоровенного, хотя и не такого, как Иммордино, и белого, который съежился на изодранном диване, вперясь в маленький черно-белый телевизор, стоящий на пластиковом ящике из-под молока. Тощий, бледный, с длинными волосами на темени, но выбритыми возле ушей. Он что-то бормотал под нос, подергиваясь и раскачиваясь взад-вперед, взгляд его был неотрывно устремлен на экран. Всякий раз, когда он дергался, глаза его на секунду закатывались.
– Эй, Мистретта! Кажется, я велел тебе спуститься.
Дон глянул ему в глаза:
– Это же дом твоей сестры. Святое место. Как ты можешь осквернять его таким делом?
– Забудь о моей сестре. Она ничего не знает. И с каких это пор ты беспокоишься о ней? Она много лет выпрашивала у тебя небольшое пожертвование на этот дом, а ты всегда отказывал. Говорил – попроси у Папы Римского.
– Ты говорил ей то же самое, Сол. И ни разу не дал ни... – Мистретта скорчил гримасу. Должно быть, нерв треснувшего переднего зуба обнажился, потому что холодный воздух вызывал в нем жуткую боль. – Ну, так в чем твоя проблема, Сол? Скажи. Может, я смогу сделать, что нужно.
Глаза Сола превратились в щелки, губы растянулись в злобной усмешке.
– Знаешь, Мистретта, меня смех берет. Говоришь, сделаешь, что мне нужно? Чушь. У тебя уже нет власти.
– Ты сам не знаешь, что говоришь.
– Вот как? Бартоло тебя не слушает. Он теперь подчиняется Джуси Вакарини.
– Джуси?
– Да. Большинство капо слушают его. В последнее время делами заправляет он, потому что тебе стало на все наплевать. Джуси вполне может стать доном. Он только ждет твоей смерти, чтобы принять этот титул.
– Ты сам не знаешь, что говоришь, – тупо повторил Мистретта.
– Я знаю, что говорю. Знаю, что Бартоло должен мне четыреста тысяч, и, что бы ты ни обещал, ты не заставишь его отдать их. Еще я знаю, что он и Джуси вынесли мне приговор и, даже если б ты отменил его, они бы тебя не послушали.
– Они послушают. Мы устроим сбор, и ты скажешь им в лицо, что, находясь в Трентоне, не стучал на них. Мы отменим этот приговор.
– У тебя нет власти.
Сол вытянул руку, наведя дуло на галстук Мистретты.
Старый дон невольно сглотнул. Раны в горле очень болезненны. Он видел, как страдают от них люди. Скрипнул зубами, и холодный воздух снова коснулся треснутого зуба. Глянул на тело Джерри. Рубашка его уже вся пропиталась кровью.
– Зачем ты убил его, Сол? Он был хорошим парнем.
– Был.Джерри мне нравился. Но если б он увидел меня здесь, внизу, то убил бы. Смотри. Он держится за пистолет.
– Без моего приказа он бы тебя не убил.
Глаза Сола сверкнули.
– Не морочь мне голову, Мистретта.
Он опустил пистолет и упер ствол Мистретте в колено.
Пфиттт!
Мистретте показалось, что с колена слетела чашечка. Он инстинктивно потянулся к нему, но потерял равновесие и повалился вперед. Покатился по ступенькам, ударяясь плечами, спиною, и упал на тело Джерри. Боясь испачкаться в обильной крови, быстро скатился с него, несмотря на боль, и прижался к стене. Опершись руками, приподнялся и сел, глаза его неудержимо моргали. Казалось, колено только что раздавил грузовик.
– Я отойду от дел, – пробормотал он. – Надоела мне такая жизнь. Только я хочу отойти от дел и жить спокойно.
– Нехорошо. Очень нехорошо. Очень.
Тощий парень пялился на него безумными глазами, раскачиваясь взад-вперед и беспрестанно крестясь.
– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь. Во имя Отца...
Мистретта хотел было перекреститься и сам, но побоялся потерять равновесие и упасть.
– Дай ему еще пилюлю, – сказал Сол негру.
– Он в порядке. Да и все равно сейчас давать нельзя. Слишком рано.
– Ты уверен, что он в порядке?
– В лучшем виде.
– Тогда заставь его замолчать.
После этих слов Сол уставился на Мистретту.
Мистретта держался за грудь. Ему было трудно дышать.
– Чего ты хочешь, Сол? Скажи. Получить деньги с Бартоло? Я тебе помогу.
– К черту деньги, Мистретта. Я их раздобуду. Хочешь знать, чего я действительно хочу?
– Чего? Скажи.
– Твоего места. Хочу стать доном.
– Ты сошел с ума.
– У меня есть преданные люди. Их не меньше, чем у Джуси. Они считают, что я давно должен занять твое место. Теперь я его займу.
– Брось, Сол. Это невозможно. Чего ты хочешь на самом деле? Я готов тебе помочь.
Ноздри Иммордино раздулись.
– Я сказал чего. Хочу стать доном. И добьюсь своей цели. Хочешь посмотреть как?