– Сюда, Сол. Пошли. Вот твой столик.
Сквозь зеркало было видно, как Чарльз ведет Сола по палате.
– Постараюсь как можно быстрее. Подожди меня здесь.
Тоцци хотел уходить, но Стэси схватила его за руку. Поглядела ему в глаза:
– Я хочу в туалет.
Он поглядел в глаза ей:
– А. Ну, иди.
– Пошли со мной.
– Одна не можешь?
– Иди-иди, Сол. Иди.
Тоцци невольно повернулся к зеркалу.
– Пошли, постоишь снаружи, – сказала Стэси. – Я быстро.
Он с легким недоумением пожал плечами:
– Ладно.
Его лицо мстительного орла приняло заботливое выражение отца, пекущегося о ее благополучии. Первоначальное ей нравилось больше.
Вспомнив о ничего не выражающем лице Сола Иммордино, она снова потерла обнаженные руки. Тоцци обнял ее за плечи, они вышли из комнаты и пошли по коридору. В коридоре было теплее, но мурашки у Стэси не проходили. Она пошла побыстрее и все ускоряла шаг, пока они шли по коридору. Ей действительно хотелось в туалет.
Глава 11
Приставя расставленные ладони к стеклу парадной двери приюта Марии Магдалины, Гиббонс заглянул внутрь. В вестибюле худощавый парень красил валиком стену. Гиббонс нахмурился. Что это с ним? Не слышал звонка? И позвонил снова.
Мадлен Каммингс с ехидной улыбкой склонила голову набок:
– Может, взломаем дверь?
Гиббонс никак не отреагировал. Ему не хотелось цапаться с ней. Не хотелось вообще с ней разговаривать. Он приехал сюда по делу, правда, не надеясь добиться результатов. Накануне Сол Иммордино отказался разговаривать с Тоцци, и в этом нет ничего удивительного, однако Тоцци на него обозлился. Он до смерти перепугал Стэси, и она считала, что Сол или его охранник Чарльз Тейт выключили установленную видеокамеру. Гиббонс решил поговорить с сестрой Сола, монахиней. Когда речь заходила о противозаконных делах ее брата, она всегда оказывалась в неведении, однако могла случайно о чем-то проговориться. Сделать попытку имело смысл. В конце концов, если в Тоцци стрелял наемный убийца, поручение до сих пор оставалось в силе. Гиббонс считал, что если Иммордино подослал убийцу к Тоцци, то мог подослать и к нему. Он раздраженно втянул воздух сквозь зубы и снова нажал кнопку звонка.
– Почему вы так нетерпеливы?
Голос Каммингс звучал теперь раздраженно.
Гиббонс продолжал вглядываться через стекло в вестибюль.
– Прямо за дверью стоит какой-то парень, черт возьми. Он что, глухой?
Каммингс пожала плечами:
– Возможно.
Гиббонс молча глянул на нее. Он знал, что она считает его равнодушным к состоянию калек. Вновь и вновь принималась рассказывать, как он и Тоцци «грубо обращались» с Иммордино в психушке, даже нажаловалась на них Иверсу, а Лоррейн верила этой ерунде и по утрам поглядывала на него через кухонный столик, будто на Гиммлера. Гиббонс просто мечтал, чтобы Чарльз Мэнсон вернулся, и Каммингс отозвали обратно в Квантико.
Он уже хотел колотить в дверь кулаком, но тут в вестибюль вышла какая-то девчонка. Накинув дверную цепочку, она отперла замок:
– Да?
Девчонка пристально смотрела из-под туго натянутой цепочки. Взгляд ее светло-карих глаз был недоверчивым, лицо бледным, одутловатым.
Гиббонс показал ей служебное удостоверение:
– Гиббонс, особый агент ФБР. Это агент Каммингс. Мы хотели бы поговорить с сестрой Сил.
Девчонка тупо уставилась на предъявленный документ. Нижняя губа ее отвисла, обнажив гнилые зубы.
Каммингс опустила руку Гиббонса и заглянула в приоткрытую дверь:
– Скажи, пожалуйста, сестре Сил, что мы извиняемся за внезапный приход и что много времени у нее не займем.
Гиббонс свирепо глянул на нее. Неужели она, черт возьми, думает, что им нужно предупреждать о своем визите? Конечно, почему бы не дать подозреваемым время продумать свои показания? По ее мнению, этого требовала вежливость, и вообще она превыше всего ставит цивилизованное поведение. Господи, ну и дура.
Девчонка прикрыла дверь и сняла цепочку. Когда она открыла створку снова, Гиббонс заметил, что живот ее начинает округляться. Мышиного цвета волосы давно не чесаны. Гиббонс решил, что ей лет четырнадцать, от силы пятнадцать.
– Пойду позову ее, – сказала девчонка. Пошла по коридору и скрылась в глубине дома.
В открытую дверь тянуло запахом свежей краски. Маляр походил на сущего идиота, он смотрел на стену недвижным взглядом и проводил валиком вверх-вниз по одной и той же полосе, не оборачиваясь, чтобы обмакнуть его в краску, не передвигаясь на другое место.
Гиббонс понимал, что Каммингс хочет услышать его мнение о парне. Но доставлять ей такого удовольствия не собирался.
– Ну и где же сегодня Тоцци? – спросила она.
Гиббонс пожал плечами:
– Не знаю.
– Удивляюсь, что вы не взяли его с собой. Повидав, как он обращается с умалишенным, могу представить, как бы он обошелся с монахиней.
Гиббонс приподнял брови и пожал плечами. Ему не хотелось вступать в перепалку.
– Или он слишком занят этой девицей?
– Какой?
– Той самой, с рекламного ролика.
Гиббонс нахмурился и придал лицу недоуменное выражение.
– Со Стэси Вьера.
Гиббонс усмехнулся. Он сразу понял, о ком говорит Каммингс, но хотел, чтобы она произнесла имя. После знакомства в больничной палате они с Лоррейн неизменно называли Стэси «этой девицей».
– Так он все еще встречается со Стэси?